Короли рая. Ричард Нелл

плоти прямо в пламени. Дым душил его и поднимался клубами к темному небу, но Роке было наплевать. Он ел в тишине и упражнялся метанием копий в своей Роще, пронзая мишени, которые держал Пацан-Конюший-из-Алвереля.

      – Хороший бросок, – сказал он себе, когда одно копье пронзило мишень и мальчика и, окрасившись кровью, отскочило на густую лужайку его учебного поля.

      Пацан-Конюший гордо просиял с отвисшей челюстью, и Рока улыбнулся в ответ, как всегда радуясь компании, думая, что теперь они, наверное, почти сравнялись возрастом.

      Его тело в истинном мире запрокинуло чугунок и выпило растопленный жир, вытерев испачканный подбородок рукавом. Он представил себе лицо улыбающейся Жрицы Кунлы, отметил фиолетовые синяки у нее под глазами, и вообразил, как ее грязные, сальные волосы оставляют пятна на коже, которой касались. Заметил ее глаза, когда она перебралась на сиденье поближе, чтобы посмотреть, как он умрет в долине закона. Затем он вызвал в памяти лица родственников, прогнавших его. Он вспомнил детей, напавших на него в бытность ребенком, и присяжных на суде, спокойно восседавших и бездействовавших, пока его предавал «закон».

      Вы все виноваты, прошипел он в своей Роще, чувствуя дрожь и давление в своем разуме, казалось, никогда не исчезавшие, стискивая зубами хрящи и плоть намного сильнее, чем требовалось для жевания, и согнув окровавленные пальцы на рукояти ножа.

* * *

      Позднее, полусонный и погруженный в свои мысли во мраке, он едва не был застигнут врасплох. Он услышал хруст сухой травы, колеблемой порывами ветра; уловил мелькание какой-то тени в тлеющих угольках его пламени. Он схватил нож и вскочил на ноги, но слишком замешкался.

      Во тьме двигалась какая-то фигура, низко пригнувшись к земле.

      Глаза Роки пронзили тусклый свет угасающего костра и увидели мальчика-подростка в отрепьях – затем другого, примерно в шести футах рядом. Рока попятился и увидел еще одного справа от себя.

      – Что вы хотите?

      Голос дрогнул и звучал странно глубоким, а разум лихорадочно пытался найти ответ на засаду и защитить его предназначение.

      Юный оборванец приподнялся, будто вовсе и не прятался:

      – Мяса.

      Голос его был глухим, отчаянным – каким-то пустым и безразличным. Волосы на руках и шее Роки встали дыбом. Истлевшая одежда мальчишки свисала, как саван мертвеца, с худющих конечностей, а обувь до того износилась, что его ступни могли с тем же успехом быть босыми. В правой руке он держал дубину. Его тусклые глаза воззрились на полуразделанную оленью тушу.

      Все мои вещи, с ужасом сказал рассудок Роки. Он знал, что должен убежать – или рискнуть своей жизнью в драке. Если я убегу, то все опасности и жертвы и удача иметь котелок, топор и спальник ни черта не стоят, и всё насмарку.

      Юный оборванец шагнул вперед, решение уже было им принято.

      Откуда, черт возьми, они пришли? Я на открытой травянистой равнине.

      Рока мог сразиться с ними и, возможно, победить.