Недетская игра в прятки. Алексей Игоревич Жеребцов

стенам полки с книгами и стол под белоснежной скатертью. Елена грустно посмотрела на хозяйку:

      – Все очень хорошо, мне нравится, только боюсь, мне будет трудно… – Елена не могла подобрать слова, чтобы объяснить, как она затруднена в средствах, – оплачивать…

      Анастасия Георгиевна махнула на нее рукой:

      – Что вы, милая, о деньгах не беспокойтесь, Василий Андреевич рассказал мне в каком вы теперь затруднении. Если вас все устраивает, приходите, живите, постепенно все устроится, и мы с вами со временем сочтемся.

      – Спасибо, когда мы сможем к вам прийти?

      – Да, хоть сегодня, только спать вам на чем-то нужно.

      Василий Андреевич вступил в разговор:

      – Об этом не беспокойтесь, сегодня же все устрою.

      Елена так расчувствовалась, что пришлось достать платок, чтобы смахнуть слезу.

      На обратном пути она попросила Василия Андреевича называть ее тоже по имени, сказав, что ей еще рано привыкать, чтобы ее называли по отчеству и это ее смущает. Василий тоже попытался в общении с ней отказаться от отчества, на что она рассмеялась, сказав, что при его должности она не может себе этого позволить. Так в хорошем настроении они добрались до его дома.

      Когда Елена и Василий вошли в дом, их встретила расстроенная Евдокия Петровна:

      – Аннушка, милая, не знаю, что делать. Гриша, как узнал, что вы с Василием ушли, забился в уголок и тихонько плачет. Такой несчастный, мы его и так и эдак пытались успокоить, а он прячет лицо и плачет, плачет.

      Елена прервала ее причитания:

      – Пойдемте скорей к нему.

      Она бросилась в комнату, где оставила Гришу, игравшего с детьми.

      – Гриша, миленький не плачь, я здесь, с тобой. Все хорошо. Я уходила ненадолго, но видишь? Вернулась, я теперь всегда буду с тобой. Мы сейчас соберемся и пойдем в наш новый дом. Мы там будем с тобой жить, и с нами будет жить одна очень хорошая бабушка.

      Елена прижимала Гришу к себе, утирала ему слезы, а он смотрел на нее, все еще всхлипывал, но уже пытался улыбаться. Это выглядело очень по взрослому, казалось, что он испытывает неловкость из-за своей слабости.

      Евдокия Петровна стояла чуть в стороне и обнимала, подбежавших и прижавшихся к ней Ларису и Сенечку, всем было жаль несчастного Гришу. Наконец, убедившись, что Гриша уже почти успокоился, она взяла внуков за руки, и тихонько им сказала:

      – Вот вы и попались.

      Затем перевела взгляд на Елену:

      – Этих шалунов всегда так трудно оторвать от игры и накормить обедом, но вот теперь они у меня в руках, и все быстро за стол. Вас, Аннушка, это тоже касается.

      Елена попыталась сопротивляться:

      – Может, мы пойдем? Мы уже доставили вам столько хлопот, а благодаря Василию Андреевичу нам теперь есть куда пойти.

      Евдокия Петровна строго посмотрела на Елену:

      – Не хватает мне своих внуков, так еще и вас нужно упрашивать идти к столу? Сейчас мы все обедаем, потом Гриша должен будет поспать, ему выпали сегодня большие переживания, а уже