Недетская игра в прятки. Алексей Игоревич Жеребцов

и лагерь. Если же родители мальчика погибли, для нее и мальчика будет лучше, чтобы все считали, что она его мать. Так он не окажется в детском доме, а она получит шанс остаться на свободе.

      Елена аккуратно сложила письмо и документы в сумочку и оставила на тумбочке. Она лежала, прикрыв глаза и думала: правильно ли она поступит, если назовется чужим именем? Но тут зашевелился Гриша, открыл глаза и увидев незнакомую обстановку громко заплакал. Тут же вбежала Варвара, попыталась его успокоить, но не справилась, тогда она обратилась к Елене:

      – Давайте, я переложу мальчика к вам, он почувствует родное тепло, пригреется и успокоится.

      Елена с готовностью ответила:

      – Да-да. Пожалуйста, передайте Гришу мне. Я бы сама встала, но капельница мешает.

      Гриша успокоился не сразу. Елена гладила его по головке, вспомнила детскую считалочку, он прислушался и потихоньку успокоился. Елена попросила оставить его с ней, Варвара согласилась:

      – Хорошо, отдыхайте, но утром я вас разлучу. Придет доктор, и потом еще следователь, который ведет дознание по пожару на станции, он просил сообщить, когда с вами можно будет поговорить. Ему надо с вами встретиться. Утром я сообщу ему, что вы пришли в себя. Он опрашивает всех свидетелей пожара, огонь был такой силы, еще и ветер, все произошло так быстро. К сожалению, есть пострадавшие и погибшие. Впрочем, зачем я это вам рассказываю?

      Елена кивнула Варваре и слабым голосом произнесла:

      – А вы что-то знаете о пострадавших? Здесь есть кто-нибудь из поезда, кроме нас с Гришей?

      – В нашем отделении кроме вас никого. Если надо я попробую узнать, а лучше спросите у следователя, он о пожаре все знает лучше всех.

      – Хорошо, я спрошу у него завтра, а сейчас нам с Гришей лучше отдохнуть.

      – Да-да, конечно, отдыхайте.

      Варвара покосилась на сумочку, она из любопытства познакомилась с ее содержимым и поняла, что в поезде должен был быть и муж этой женщины, она спросила о пострадавших, но о муже не спросила. Неужели это тоже последствия шока? Надо будет узнать, нет ли среди пострадавших ее мужа. Варвара потянулась за сумочкой:

      – Сумку я пока заберу, следователь интересовался вашими вещами и документами.

      Елена грустно улыбнулась:

      – Спасибо вам, за заботу.

      Варвара вышла из палаты, а Елена прижала к себе малыша и стала тихонько рассказывать ему сказки, те, что помнила, когда сказки кончились начала читать стихи. Детских она знала мало, читала взрослые. Так они лежали рядом, Елена читала стихи до тех пор, пока Гриша не уснул.

      Утром пришел доктор, увидел Елену и мальчика спящими и не смог сдержать улыбки, он наклонился над Еленой и шепотом проговорил:

      – Нет ничего прекрасней картины спящих матери и ребенка, но вынужден прервать ваш сон.

      Он выпрямился и заговорил уже ровным голосом, как врач с пациенткой:

      – Вижу, что и малыш потихоньку приходит в себя. Варвара мне рассказала, что вечером вы уже занимались ребенком.