Великие князья Дома Романовых. Инна Соболева

сказать, это вряд ли порадовало бы отставного фаворита: Павла он терпеть не мог, относился к тому с некоторой даже брезгливостью.

      О многочисленных радостях и проблемах гатчинской жизни рассказывать не буду, скажу только о главном. Наконец-то здесь, в принадлежащем только ему изолированном от Петербурга и страны удельном княжестве, великий князь смог провести некую репетицию будущего управления всей великой державой. Гатчину он воспринимал как страну в миниатюре. Он получил возможность хотя бы в своем уделе противостоять нововведениям ненавистного Потемкина. Тот посмел радикально изменить военную форму русской армии: повелел отрезать косы, отменил использование пудры для волос, вместо долгополых мундиров переодел солдат в короткие куртки, вместо коротких обтягивающих штанов – в широкие, не стесняющие движений шаровары. Полководец Потемкин знал, как мешает в бою устаревшая униформа времен Семилетней войны. Он думал о солдатах. Не нюхавший пороха Павел Петрович думал о другом – о верности традициям.

      Павел начал формировать в Гатчине собственные воинские части. Уж своих-то солдат он одел, как положено: огромные гренадерские шапки, высокие, до колен сапоги, обтягивающие ноги, длинные, до локтей перчатки и, конечно же, всем, как и прежде, было приказано напомаживать и пудрить волосы. Для обучения своего войска великий князь пригласил прусских инструкторов, чем заслужил искреннее одобрение своего кумира Фридриха Великого.

      Скоро мини-армия великого князя насчитывает уже две с половиной тысячи человек. Отлично вооруженных и обученных. Тут бы Екатерине и задуматься: зачем сыну такое войско, если ее, государыню, и в Царском Селе и в Зимнем охраняет не больше сотни гвардейцев? Но она даже рада: военные игры отвлекут сына от неуемного, страстного стремления как можно скорее завладеть короной. Он упоен своей безраздельной властью над гатчинским воинством. Нелепо? Смешно? Но иллюзия власти может охладить его нетерпение…

      Однако мудрой матушке стоило бы задуматься. «Военные игры» начинали приобретать страшноватые формы. Как-то в присутствии сыновей Павел Петрович с извращенной жестокостью наказал офицера за ничтожную провинность. Увидев их ошеломленные лица, улыбнулся и назидательно произнес: «Вы видите, дети мои, вы видите, что с людьми необходимо обращаться, как с собаками?!» Молодые люди возразить не посмели. Но тревога за свое будущее и будущее страны (если они уже задумывались о судьбе страны) с тех пор их уже не покидала. Уже тогда своими руками отец готовил старшего сына к чудовищному поступку, постепенно делая этот поступок неотвратимым…

      «Нельзя без жалости и ужаса видеть все то, что делает великий князь-отец. Впечатление такое, что он изобретает средства, чтобы заставить ненавидеть себя. Он вбил себе в голову, что его презирают и стараются ему это показать, из-за этого он цепляется ко всему и наказывает без разбора… Малейшее опоздание, малейшее противоречие выводит его из себя, и он как с цепи срывается.