Заколдованный портной. Шолом-Алейхем

он на старости лет остался вдовцом. Человек он был невежественный: ему что книга покаянных молитв, что пасхальное сказание, что сборник послеобеденных благословений – все едино. Поэтому-то портной Шимен-Эле стеснялся своего родства с ним: не пристало ему, Шимен-Эле, грамотею и синагогальному старосте, иметь родственником невежду шинкаря… А Доде, со своей стороны, было стыдно, что родственником ему приходится какой-то плюгавый портняжка… В общем, оба они тяготились друг другом. Тем не менее, когда Додя увидел Шимен-Эле, он весьма радушно приветствовал его, так как втайне побаивался не столько родственника, сколько его языка.

      – О! Гость! Какой гость! Как жив-здоров, Шимен-Эле? Как поживает твоя Ципе-Бейле-Рейза? Как детишки?

      – А-а! Что мы и что наша жизнь?.. Как нам поживать? – ответил Шимен-Эле, по своему обыкновению, словами молитвы. – Как это говорится: «Кто от бури, а кто от чумы…» Иной раз так, иной раз этак… Главное – быть здоровым, как в писании сказано: «Аскакурдэ дебарбантэ дефаршмахтэ декурносэ…» Как вы живете, дорогой родственничек? Что у вас в деревне нового? «Запомнилась нам рыба» – я до сих пор забыть не могу ваши прошлогодние вареники и выпивку… А ведь для вас – это главное. Заглядывать в книгу вы, я знаю, не охотник… «О чем шумят народы?» – на что вам священное слово? Эх, реб Додя, реб Додя! Если бы ваш отец, дядя Гдале-Волф, царство ему небесное, встал из гроба и взглянул на своего Додика, как он живет в деревне, среди неучей, он бы сызнова умер! Ах, и отец же был у вас, реб Додя! Святой жизни человек, да простит он меня: пил мертвую… Словом, «несть человека без своих горестей» – о чем бы ни говорить, все равно о смерти вспомнишь… Что ж, поднесите стаканчик, как наш учитель раби Пимпом[9] говорит: «Кафтан – в залог, а стакан – на стол!..»

      – Уже? Пошел сыпать изречениями? – сказал Додя, подавая ему водку. – Скажи-ка мне лучше, Шимен-Эле, куда ты едешь?

      – Не еду я, – ответил Шимен-Эле, опрокидывая рюмку, – пешком иду. Как в молитве сказано: «Имеют ноги, а не ходят» – сиречь: есть ноги, не хвор и пешком шагать…

      – В таком случае, – спросил Додя, – скажи мне, сердце, куда же ты шагаешь?

      – Шагаю, – ответил Шимен-Эле, осушив вторую рюмку, – в Козодоевку – коз покупать. Как в писании сказано: «Коз сотвори себе» – покупай себе коз…

      – Коз? – удивленно переспросил Додя. – С каких это пор портные торгуют козами?

      – Это только так говорится: «коз», – пояснил Шимен-Эле. – Я имею в виду одну козу. Авось господь поможет недорого купить при случае хорошую козу. То есть я бы не стал покупать, но жена моя, дай ей бог здоровья, Ципе-Бейле-Рейза то есть… Вы ведь ее знаете… Уж если она заупрямится… Криком кричит: хочу козу! А жену, говорите вы, слушаться надо! Ведь прямо так и сказано в талмуде. Вы помните, как там говорится?

      – В этих делах, – сказал Додя, – ты лучше меня разбираешься. Ты ведь

9

Вымышленное имя с прибавлением «раби» (титул ученого) должно подтвердить, что сказанное им – это талмудическое изречение, так как приведенная будто бы поговорка в оригинале состоит из смеси искаженых арамейских и еврейских слов.