Критическая метаморфоза. Максим Похил

что ему мешают олигархи, то это полный бред. Потому, как если бы между ними была борьба, Ломинова бы просто убили, как это обычно бывает, а не мешали в разрешении на реконструкцию какого-то там дома культуры. Это всё галимые отмазки. Его изменило окружение. И если честно, я не осуждаю его. Ведь как по-другому вести себя этому человеку, если всю жизнь, он ничего не видел. Не в коррупции наша «болезнь». Коррупция – это лишь симптом. Реальная болезнь в том, что мы голодные, ущемлённые и вечно на всех злые.

      Андрей закончил и затих. Сабрина молчала и обдумывала услышанное. Первый на секунду забыл куда дел свёрток и уже начал воспроизводить последовательность своих действий за последние двадцать минут, в голове, как она сбила его с мысли: – То есть ты считаешь, что эти выборы ничего не изменят? Вне зависимости от их исхода, – на это Андрей лишь ухмыльнулся, – Я поняла. Ну хорошо, а тогда, как нам бороться с коррупцией? У нас что, остаётся единственный вариант, это подорвать Главную Верфь? – место где сидят основные госслужащие, – Чтобы снести основных чиновников и политиков, а также им подобных для прекращения воровства? И тогда у нас станет всё в порядке и мы заживем счастливо?

      – Ты думаешь, коррупция это всего лишь взятки, а берут их лишь чиновники?! – возмутился он.

      – А как ещё?

      – Пфффф, а разве мы ничего не воруем? В данном случае, воровство равноценно коррупции. Все те, кто критикует верхи за коррупцию, делают всё в точности у себя в окружении, мало того, они поощряют это между собой. Несмотря на свой достаток, в юности, я много где поработал. В офисе, в лёгкой и тяжёлой промышленности, строительстве, фабриках, торговле – везде все воруют. Это невозможно! Уносят в карманах канцелярию, еду, стройматериалы, инструменты, гвозди, соль, листы А4, а про деньги я вообще молчу. Несли разными способами, в трусах, под майкой, под шапкой, в секретных карманах сумок и даже под стельками обуви! – резко из грубого и монотоного, перешёл в смеющийся стиль, – Но все при этом не считаю себя ворами, они исключительно честные люди. Они всего-на-всего берут то, как они считают, что государство им не доплатило. А если подсчитать количество вынесенного даже по гривне в день за год и умножить на количество работников, а на заводах их плюс-минус две тысячи работает, выходит неплохая сума, почти в миллион. И это ещё взято по минимуму, а многие куда больше выносят. Это минус фирме, просто на ровном месте, вот и считай, каждая ли фирма может себе позволить такие потери или ей легче закрыться после таких инцидентов, – в Андрея много поэтому поводу накипело соображений, но всё же, он нашёл, где остановиться и перевести дух, давая второй, период для возражения и вопроса.

      – Тут я с тобой согласна, да на местах, у людей просыпается жилка клептомана, вынося всё, что плохо прикручено, но делают они это лишь на тех работах, где знают, кто у них начальник или руководство, точнее на сколько это хороший или плохой человек. А между собой ведут себя по большей части солидарно и, наверное, даже по-людски…

      – По-людски?! –