Сказки русских писателей. Александр Пушкин

—

      Басурманин, ворожей,

      Чернокнижник и злодей;

      Что он с бесом хлеб-соль водит,

      В церковь божию не ходит,

      Католицкий держит крест

      И постами мясо ест».

      В тот же вечер этот спальник,

      Прежний ко́нюших начальник,

      В стойлы спрятался тайком

      И обсыпался овсом.

      Вот и полночь наступила.

      У него в груди заныло:

      Он ни жив ни мертв лежит,

      Сам молитвы все творит.

      Ждет суседки... Чу! в сам-деле,

      Двери глухо заскрыпели,

      Кони топнули, и вот

      Входит старый коновод.

      Дверь задвижкой запирает,

      Шапку бережно скидает,

      На окно ее кладет

      И из шапки той берет

      В три завернутый тряпицы

      Царский клад – перо Жар-птицы.

      Свет такой тут заблистал,

      Что чуть спальник не вскричал,

      И от страху так забился,

      Что овес с него свалился.

      Но суседке невдомек!

      Он кладет перо в сусек,

      Чистить ко́ней начинает,

      Умывает, убирает,

      Гривы длинные плетет,

      Разны песенки поет.

      А меж тем, свернувшись клубом,

      Поколачивая зубом,

      Смотрит спальник, чуть живой,

      Что тут деет домовой.

      Что за бес! Нешто нарочно

      Прирядился плут полночный:

      Нет рогов, ни бороды,

      Ражий парень, хоть куды!

      Волос гладкий, сбоку ленты,

      На рубашке прозументы,

      Сапоги как ал сафьян, —

      Ну, точнехонько Иван.

      Что за диво? Смотрит снова

      Наш глазей на домового...

      «Э! так вот что! – наконец

      Проворчал себе хитрец, —

      Ладно, завтра ж царь узнает,

      Что твой глупый ум скрывает.

      Подожди лишь только дня,

      Будешь помнить ты меня!»

      А Иван, совсем не зная,

      Что ему беда такая

      Угрожает, все плетет

      Гривы в косы да поет.

      А убрав их, в оба чана

      Нацедил сыты медвяной

      И насыпал дополна

      Белоярова пшена.

      Тут, зевнув, перо Жар-птицы

      Завернул опять в тряпицы,

      Шапку по́д ухо – и лег

      У коней близ задних ног.

      Только начало зориться,

      Спальник начал шевелиться,

      И, услыша, что Иван

      Так храпит, как Еруслан,

      Он тихонько вниз слезает

      И к Ивану подползает,

      Пальцы в шапку запустил,

      Хвать перо – и след простыл.

      Царь лишь только пробудился,

      Спальник наш к нему явился,

      Стукнул крепко об пол лбом

      И запел царю потом:

      «Я с повинной головою,

      Царь, явился пред тобою,

      Не вели меня казнить,

      Прикажи мне говорить». —

      «Говори, не прибавляя, —

      Царь сказал ему зевая, —

      Если ж ты да будешь врать,

      То кнута не миновать».

      Спальник наш, собравшись с силой,

      Говорит царю: «Помилуй!

      Вот те истинный Христос,

      Справедлив