Картинки дипломатической жизни. Воспоминания сотрудника миссии Российской империи в Вашингтоне, Брюсселе и Лондоне. Пётр Боткин

возраста, испытывал потребность строчить, и мне страшно хотелось знать, что скажет Фет про мое «маранье», как он выражался. Я решился предложить подвергнуть себя испытанию.

      – С большим удовольствием, – согласился Афанасий Афанасиевич, – скажу тебе откровенно мое мнение. Садись и напиши что-нибудь коротко, все равно что, какой-нибудь пустяк, что-нибудь, что ты видел вчера или сегодня, но, как написать, я тебе не скажу – сам должен знать. Сюжет мне безразличен, но я по манере передавать мысль смогу угадать беллетриста.

      У меня еще сохранились в старой папке два листа, на которых я в этот вечер нацарапал «Городское происшествие».

      Привожу рассказ в том виде, как он был представлен на суд грозного Фета.

      ГОРОДСКОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ

      Картинка уличной жизни Петербурга

      В Петербурге. Чудный весенний день. Лед прошел, но сирень еще не расцвела в садах. Воздух свеж, но солнце уже греет, и так светло, прозрачно, легко и весело кругом, а между тем… с Николаевского моста среди бела дня бросился в воду человек.

      Две проезжавшие в пролетке дамы взвизгнули и участливо обернулись; несколько человек подбежали к перилам и с любопытством и вниманием устремили взоры вниз. На Неве видны были только расходящиеся круги и в центре их фетровая шляпа.

      – Что случилось?

      – Бросился… один… вон и шляпа евонная…

      – Ах!..

      – Неизвестно, кто такой, – раздается дребезжащий женский голос, – порядочный или простой?

      В это время из воды показывается человеческая голова. Утопающий барахтается на поверхности.

      – Во, во, во… вот он, – обрадовались на мосту.

      – Не принимают, знать, там, – замечает мужичок, – вот его назад и выперло.

      – Что ж его не спасают? – заговорил авторитетным тоном господин в цилиндре. – Скорей бросайте ему буек, веревку, – командует он кому-то в пространство. – А где городовой?..

      Тем временем утопающий, взмахнув в последний раз руками, исчезает под водой.

      – Ах!..

      – Да где же городовой?

      В публике оглядываются… А толпа на мосту становилась все гуще и гуще. Тут стоял и мальчишка – продавец шведских спичек, и мальчишка – продавец бумаги и конвертов и несколько мальчишек без спичек и конвертов, и чуйка, и картуз, и дебелая кормилица в красном бурнусе и кокошнике с лентами, которую в солнечные дни водят по набережной, и нянька с ребенком, и разносчик с лотком на голове…

      – Да городовой-то где? – раздается опять авторитетный голос.

      – Пришел, пришел…

      Кто-то с портфелью под мышкой, проезжая по мосту, останавливает извозчика. С деловым видом господин в золотых очках старается рассмотреть:

      – В чем дело?.. Упал кто?..

      – Нет… а только вот человек бросился…

      – Что же… вытащили?

      – Нет… ушел.

      Господин с портфелью под мышкой и в золотых очках с тем же деловым видом посмотрел на часы, толкнул извозчика и поехал дальше.

      Прошло