Поглощенные туманом. Нана Рай

из темноты незнакомые стены, старинную мебель.

      Здесь Ника еще не была.

      Паола уже на винтовой лестнице, точно такой же, какая ведет к спальне Ники. Учащенное дыхание, гулкий топот разносится по башне.

      – Стефано!

      Ника слышит крик графини и неуверенно поднимается на последнюю ступеньку. Дверь распахнута.

      Паола стоит посреди овальной спальни и тяжело дышит, а Стефано подбирает с пола фарфоровые осколки настольной лампы. Горят все люстры. От яркого света слезятся глаза, и Нике тяжело рассмотреть комнату.

      – Ты кричал? – Паола успокоилась, но ее взгляд все так же растерян.

      – Да, черт возьми. Этот замок сведет меня с ума! Я говорил, что не хочу здесь жить. Говорил! А ты уперлась, как…

      Стефано замолкает. Рубашка натянута на спине, по широкой ладони стекает струйка бордовой крови.

      Мужчина швыряет осколок в стену и встает. Он не видит Нику, и она отступает в глубь лестницы, коря себя за чрезмерное любопытство.

      – Я разбил лампу. Опять померещилось, – бормочет Стефано.

      Паола подбегает к нему и нежно обнимает за плечи.

      – Прости меня, эгоистку. Но мне так страшно, без тебя я не справлюсь.

      Женщина вздрагивает и оглядывается на Нику. Туманные глаза проясняются.

      – Ника, все в порядке. Мы только зря испугались.

      Стефано разворачивается и впивается в нее едким взглядом:

      – Какого черта! Что она здесь делает?

      Лицо кривится от злости, искажая красивые черты. Серебристые глаза темнеют, превращаются в холодную сталь. Ярость, необратимая ярость направлена на Нику. Она прижимается к стене, скользит ладонями по шершавым камням. Ступени уходят из‑под ног.

      – Простите.

      Звон в ушах глушит слова, которые вылетают изо рта Паолы, словно Ника попадает в немое кино. Она отворачивается и, спотыкаясь, бежит по лестнице.

      Дверь, еще дверь, снова дверь…

      Ника возвращается в комнату, где оставила графин, и жадно пьет воду. Приступ затихает. Глубокий вдох. Выдох. Алчность и любопытство ее погубят.

      Ника согласилась на эту работу, соблазнившись деньгами и перспективами, и совершенно не думала о собственных страхах. Мама была права. Нике не стоило возвращаться в страну, которая принесла столько боли.

      – Ника, вы так быстро бегаете. – Паола влетает в комнату. – Не сердитесь на Стефано. Он ненавидит, когда кто‑то становится свидетелем его слабости.

      – Я не сержусь, я…

      – Испугались? – Паола понимающе улыбается. – Все в порядке. Я узнаю этот взгляд из тысячи. В нашей семье он – частый спутник.

      – Мне и правда не стоило идти за вами. – Ника выключает фонарик и засовывает смартфон в карман джинсов.

      – Ничего страшного. Мы же не знали, что Стефано всего лишь разбил лампу, – смеется Паола. – Ой, мне надо принести бинты. Не забивайте голову нашими чудачествами, Ника. Сладких снов.

      И она проходит мимо с той же грацией, словно она в вечернем платье.

      Всего лишь разбил лампу…

      Ложь