Наши русские чиновники. Антология

ничего нет; а о костромских и саратовских много говорится. Жаль, однако ж, что вы не читаете писем. Есть прекрасные места. Вот недавно один поручик пишет к приятелю и описал бал в самом игривом… очень, очень хорошо: «Жизнь моя, милый друг, течет, – говорит, – в эмпиреях: барышень много, музыка играет, штандарт скачет»… с большим, с большим чувством описал. Я нарочно оставил его у себя. Хотите, прочту?

      Городничий. Ну, теперь не до того. Так сделайте милость, Иван Кузьмич: если на случай попадется жалоба или донесение, то без всяких рассуждений задерживайте.

      Почтмейстер. С большим удовольствием.

      Аммос Федорович. Смотрите, достанется вам когда-нибудь за это.

      Почтмейстер. Ах, батюшки!

      Городничий. Ничего, ничего. Другое дело, если бы вы из этого публичное что-нибудь сделали, но ведь это дело семейственное.

      Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь, шел было к вам, Антон Антонович, с тем, чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого вы знаете. Ведь вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях и у того и у другого.

      Городничий. Батюшки, не милы мне теперь ваши зайцы. У меня инкогнито проклятое сидит в голове. Так и ждешь, что вот отворится дверь и – шасть…

      Явление III

      Те же, Бобчинский и Добчинский, оба входят запыхавшись.

      Бобчинский. Чрезвычайное происшествие!

      Добчинский. Неожиданное известие!

      Все. Что? что такое?

      Добчинский. Непредвиденное дело: приходим в гостиницу…

      Бобчинский (перебивая). Приходим с Петром Ивановичем в гостиницу…

      Добчинский (перебивая). Э, позвольте, Петр Иванович, я расскажу.

      Бобчинский. Э, нет позвольте уж я… позвольте, позвольте… вы уж и слога такого не имеете…

      Добчинский. А вы собьетесь и не припомните всего.

      Бобчинский. Припомню, ей-богу, припомню. Уж не мешайте, пусть я расскажу. Не мешайте! скажите, господа, сделайте милость, чтоб Петр Иванович не мешал.

      Городничий. Да говорите, ради бога, что такое? У меня сердце не на месте. Садитесь, господа! возьмите стулья! Петр Иванович, вот вам стул! (Все усаживаются вокруг обоих Петров Ивановичей.) Ну, что, что такое?

      Бобчинский. Позвольте, позвольте: я все по порядку. Как только имел я удовольствие выйти от вас после того, как вы изволили смутиться полученным письмом, да-с – так я тогда же забежал… Уж пожалуста, не перебивайте, Петр Иванович. Я уж все, все, все знаю-с. – Так я, вот изволите видеть, забежал к Коробкину. А не заставши Коробкина-то дома, заворотил к Растаковскому, а не заставши Растаковского, зашел вот к Ивану Кузьмичу, чтобы сообщить ему полученную вами новость, да идучи оттуда, встретился с Петром Ивановичем…

      Добчинский (перебивая). Возле будки, где продаются пироги.

      Бобчинский. Возле будки, где продаются пироги. Да встретившись с Петром Ивановичем, и говорю ему: «Слышали ли вы о новости-та, которую получил Антон Антонович из достоверного письма?» А Петр Иванович уж услыхали об этом от