Единственная Джун. Дженнифер Хартманн

ее в руках. Она мягкая и яркая, но выглядит как девчачья игрушка.

      – Бабушка разрешила мне выбрать игрушку для нового малыша, – пожимает плечами Тео. – Я сказал родителям, что назову ее Бабочка, так как родилась девочка, но это имя им не понравилось.

      – Почему?

      – Да не знаю. Они сказали, что детей в честь жуков не называют, но потом взяли и дали ей имя по названию месяца. Это тоже не очень-то похоже на имя для людей.

      Размышляя над всем этим, я опускаю взгляд на розово-желтую игрушку в виде бабочки.

      – Она тебе нравится, Тео?

      Он ложится головой на подушку и кладет руки под шею. А затем, вздыхая, говорит:

      – Да, она мне правда нравится. Даже больше, я ее люблю.

      – Больше, чем свои видеоигры?

      – Да, наверное, так же.

      Мне вспоминается наш разговор возле подъездной дорожки у моего дома, рисуются в воображении образы грандиозных приключений и сражений. Мечи и оружие. Лабиринты и монстры.

      А в центре всего этого – маленькая принцесса.

      Интересно, Тео все еще хочет представлять, что мы герои, как Марио и Луиджи? И как только я открываю рот, чтобы узнать у него, хочет ли он создать наше собственное великое совместное приключение с Джун в роли принцессы, он опережает меня, словно прочитав мысли.

      – Мы будем защищать ее: ты и я, – говорит Тео, глядя на потолочные светящиеся в темноте стикеры с изображением галактики. – Я Марио, а ты Луиджи. А Джун – Принцесса Пич.

      – Ладно, – говорю я ему.

      – Ты же все еще хочешь, да? Не забыл?

      Я быстро качаю головой:

      – Я не забыл. Мы будем оберегать ее от всех плохих вещей в мире.

      Когда я говорю это, то понимаю, что еще не знаю, как это сделать.

      А потом в голову приходит мысль, что моя мама тоже не знала.

* * *

      Я резко просыпаюсь, разбуженный громким плачем.

      Я вскакиваю с постели, по лбу струятся капельки пота, грудь сжало от ужаса.

      «Прости меня. Не спускайся вниз. Закрой уши».

      Мое сердце колотится так, будто вот-вот вырвется из груди, и, когда этот плач раздается снова, я закрываю уши.

      Сначала я не понимаю, где нахожусь. Воспоминания обрушиваются на меня, как лавина, и мне кажется, что я дома, иду по лестнице с Бабблзом, крепко прижимая его к себе для защиты. Мама сказала, что защитит меня, но ее здесь нет. И я не знаю, где она.

      Так тихо. У меня учащается дыхание. Что-то не так, но я не понимаю что.

      Мне страшно.

      Я хочу к маме.

      Видимо, я произношу это вслух, потому что Тео отвечает:

      – Все в порядке, Брант. Это всего лишь Джун. – Он поднимается на кровати с другой стороны комнаты; зеленый ночник в виде динозавра, расположенный на нашей общей тумбочке, наполняет комнату тусклым неоновым светом. – Она делает так каждую ночь. Не бойся.

      Когда страх рассеивается, мое сердцебиение начинает понемногу успокаиваться. Я убираю руки от ушей и смотрю на друга сквозь темноту.

      – Мне кажется, ей грустно.

      – Ага.