Один из нас вернулся. Карен М. Макманус

«Дайте угадаю. Правило лишь одно – НИКАКИХ ПРАВИЛ, МУА-ХА-ХА! (смайлик с черепом)».

      Неприятное тянущее ощущение под ложечкой, не покидавшее меня весь вечер, после комментария Оуэна усиливается.

      – Странная реклама, да? Что они вообще продают?

      Я вглядываюсь в его лицо, пытаясь разгадать, что кроется за бесстрастным взглядом и ровным голосом. Почему его зацепили слова на билборде? Напомнили об игре «Правда или Вызов», погубившей Брэндона? Может, Оуэн напуган? Или его забавляет чужой страх?

      Не его ли это рук дело?

      Нет. Чушь какая! Может, брат и разбирается в технике, но даже ему не под силу хакнуть рекламный щит. Наверное. Хотя есть не только билборд…

      – А флаеры ты видел? – спрашиваю я, но взгляд брата уже вновь прикован к телефону.

      Оуэн усмехается.

      – Ты слышал, что я спросила?

      – Я балдею от роликов скейтбордистов, – сообщает брат. – Один придурок прыгнул ласточкой с рампы. Кровищи-то!

      – Не смотри эту муть!

      – Все лицо в месиво! Похоже, ему конец. – Оуэн фыркает от смеха.

      Не успев осознать, что делаю, я выхватываю у него из руки телефон.

      – Это. Не. Смешно! – Затем я выдергиваю из его уха наушник.

      – Ай! – Поморщившись, Оуэн хватается за ухо. – Ты нормальная вообще?

      – А ты? Ты нормальный, Оуэн?!

      Боже. Как только эти слова срываются с языка, я понимаю, как громко их прокричала – и как отчетливо меня услышали в каждом уголке небольшого кафе. Оуэн сидит, открыв рот, весь зал пялится на нас, а мои щеки заливаются румянцем, потому что от кассы к нам царственно плывет миссис Сантос.

      – Фиби, не пора ли тебе домой? – говорит она. – Ты сегодня и так перерабатываешь. Поручим твои столики Иви. Она справится.

      Я чувствую безотчетный укол раздражения: Иви во всем так чертовски хороша, что на ее фоне я выгляжу просто ужасно.

      – Все в порядке, я вовсе не уста… – протестую я.

      Миссис Сантос обрывает меня на полуслове:

      – Нет, ты поедешь домой.

      Конец предложения – «или больше сюда не вернешься» – не озвучен, но вполне очевиден.

      – Хорошо, – вздохнув, соглашаюсь я.

      Мне трудно поднять глаза на Оуэна, который возится с наушником, и все же я заставляю себя спросить:

      – Тебя подвезти?

      – Сам дойду, – бормочет он. – Хочу еще тут посидеть.

      Миссис Сантос гладит его по плечу.

      – Принесу тебе альфахоры, – говорит она и удаляется на кухню.

      Если посетительница, потребовавшая эмпанаду без начинки, и не была последней каплей, то ей стало осознание того, что меня вышвыривают из моего, по сути, второго дома, а мой братец-психопат получает тарелку печенья.

      Теперь вся моя жизнь превратится в череду этих «последних капель»?

      Я молча встаю из-за стола и плетусь на кухню за вещами. Коллеги слишком заняты, чтобы со мной разговаривать, или уже в курсе моего срыва и дают мне побыть одной. Эту тактику я ненавижу с тех пор, как Эмма применяла