Записки чудоголовой. Юлия Михайловна Назарян

нсию, или… того мрачнее. Но я-то выбираю первый вариант. И даже больше, – я Чудоголовая, как меня называет моя мама…, и еще некоторые люди…, которых среди моих знакомых большинство…, или, почти все такие…. В общем, я веду к тому, что я-то, и в сто лет в чудеса верить буду! Надеюсь, даже сильнее, чем на «начале пути». И что в этом чудного-то?

      Ну, вот, этого еще не хватало! Курсор мышки завис. Я ведь, за компьютером сейчас сижу. Думаю и печатаю одновременно. Так, по работе.

      Да не кликала я ни на какое приложение…. Позвонить подруге? Мышка ожила что ли? Своевольничает! Если бы я хотела поговорить с подругой, то просто сходила бы к ней в гости. Хоть прямо сейчас. Она в пятнадцати минутах ходьбы живет. Зачем мне общаться с ней в видеорежиме? Сейчас, если подруга успеет ответить, пока я с этим прикомпьютерным существом хвостатым борюсь, то сразу спросит: – «Что, забыла, как я выгляжу?»

      Ну, отключайся же! Не поняла, – что это? Из меня будто меня вытягивают…. Может, давление от долгой работы за компьютером упало? Кофе что ли выпить? Хотя…, его же у меня нет. Я же его не пью почти. Может, сбегать на кухню, перекусить? Экран перед глазами размыло. А это что? Не было у меня на компьютере никогда фото этого перекрестка. Может, подруга кинула? Вид, как будто, из ее окна.

      Ой! Брр! Показалось, что мальчик на велосипеде чуть меня не сбил. Но я же дома, а не там, – на фото. Стоп! На фото не может все двигаться! Что, вообще, происходит? Это видео? А я дома ли? Нет? Внутри видео? Кому рассказать, что со мной от усталости приключилось, и впрямь, утвердится в том, что я самая настоящая чудоголовая и есть.

      Красная машина. Куда вы несетесь? – перекресток ведь. Притормозите! Вот, води…. Мальчик!!! Темно…, – я закрыла глаза руками. Страшно снова их открывать. Я знаю, что велосипед лежит на обочине, а мальчик…. Я слышу голоса. Надо открыть глаза. Рискну. Толпа народа. Все кричат, кто-то ругается, кто-то плачет, хватаются за телефоны. Я точно знаю, что на перекрестке, рядом со мной…, или в пятнадцати минутах ходьбы от меня…, случилась беда. Не хочу на это смотреть. Но, ведь, надо как-то помочь. Хватит ли у меня смелости пробиться через толпу? Я уже вижу помятое колесо. Нет, это не колесо, это… курсор мыши. Она снова меня слушается. А я все-таки не рядом с перекрестком. Я – в пятнадцати минутах ходьбы…. Что это было? Поверьте, такое даже для чудоголового человека странно.

      Сидеть и работать дальше? Или, все же, сходить перекусить? Или…? Я хлопаю входной дверью, и, как третьеклассница, прыгаю через ступеньки. Поворот, соседняя улица. Тот самый перекресток. И…, да, точно…, та самая толпа. О, ужас! Меня уже всю трясет. Холодно. Хотя на улице почти тридцать. Плюс, конечно. Надо подойти к толпе. Совсем не хочется.

      – Нужна какая-то помощь?

      На меня оглядывается тучный мужчина.

      – Ну, если только у тебя забронировано местечко поближе, и ты уступишь его мне.

      Молодой парень, стоящий в центре толпы, оглядывается на тучного мужчину.

      – Вам, как минимум, три местечка… нужно, – так что, не рассчитывайте.

      Теперь, смотрит на меня, прищуривается. Вообще, все оглядываются на меня и смотрят так, будто я странная. Но я думаю, что это они странные. Какие брони? какие очереди? – беда же! Я начинаю сердиться.

      – Кто-нибудь позвонил в скорую?

      Женщина на другом конце толпы вытирает пот со лба.

      – Вы заметили, что мне уже дурно? Не меньше часа здесь стою. Чего они там копошатся? Думала, буду первой. Хвать! что надо, и бегом домой, – обед готовить.

      – Что «хвать»? – я в полном замешательстве.

      – Ну, окорочка, конечно, – бормочет какая-то старушка. – Все мы здесь за ними.

      – А вы за чем? – спрашивает женщина с недоверчивым взглядом.

      – Она так торопилась, чтобы успеть побольше отхватить, что не только переодеться, но и, куда бежит, забыла…, – хихикает неприятный мужской голос.

      – Чего отхватить? Какие окорочка? – Теперь уже я вытираю пот со лба.

      – Ну, куриные, естественно, – отвечает тучный. – Мешками навезли, грузовиками, – за копейки отдают. Глупо не взять. Вы, как раз, вовремя подоспели. Вам точно бы не помешало набрать, да побольше.

      – Зачем?

      – Для укрепления костей и памяти. Вон, как скелетик тоненький от летнего ветерка шатается. – Смеется. Заметил, хотя я дрожу уже не так сильно. Интересно, – как связаны дешевые, напичканные неведомо чем, окорочка, с костями и памятью?

      – У вас-то, точно, кости хорошо укреплены – со всех сторон жиром обложены, – снова неприятный хихикающий голос.

      – Не хорошо так о людях, – бормочу я. И пытаюсь уже прийти в себя. – Что я здесь делаю? Вот, и впрямь, чудоголовая. Надо идти домой. Лучше работать, или есть. Главное, не окорочка.

      Отворачиваюсь от толпы. Иду. Невольно задираю голову на окно подруги, – может зайти? Тут же перед глазами возникает страшная картина. Трясу головой – нет, домой-домой.

      Странно…, ощущение дежавю. Слышу знакомый звонок. Велосипед. Машина…, красная…, еще далеко. Но приближается быстро. Хочется постоять и подумать, но я, как ужаленная,