Титан: Противостояние. Ивар Рави

Ее качества вполне достаточно, чтобы клепать небольшие посредственные ножи, ценившиеся среди дикарей. Гарнизону и горожанам даже особо не приходилось трудиться: за один такой нож приносили до пяти туш оленей.

      – Гуран, ничего необычного не заметил среди дикарей?

      Парнишка задумался, после минутной паузы уверенно сказал:

      – Два раза был среди них человек со светлой кожей – светлее, чем у дикарей. Мне показалось странным, что он всё время щупал камни, из которых сложена стена. И еще,– Гуран остановился и показывая рукой на север, пояснил: – Один из дикарей говорил, что в десяти днях пути в той стороне живут светлые люди. У них есть ножи, но они их дают только тем, кто остается жить с ними.

      Рядом с Гураном шел молчаливый Акрам, совмещавший в себе функции градоначальника и командующего гарнизоном. На минуту мне показалось, что при упоминании людей со светлым цветом кожи его лицо исказила гримаса. Но это могло быть из-за освещения: солнечные лучи заставляли жмуриться и меня. То, что странный «дикарь», щупавший камни, был лазутчиком, не оставляло сомнений. Его выдавал цвет кожи и отсутствие интереса к ножам – главной ценности для дикаря. Пробуя камни на прочность, проверяя качество раствора, лазутчик мог собирать информацию для предстоящего штурма.

      Мехик, при всей немногочисленности своего гарнизона, был серьезным препятствием для атакующих. Четырехметровую стену наскоком не преодолеть, для этого нужны лестницы. В самой стене было устроено два небольших узких прохода, закрывавшихся тяжелыми дубовыми дверями. Двери, забираемые изнутри мощными засовами, открывались в сторону предполагаемого врага. В стену были встроены шесть башен-площадок для стрельбы с узкими прорезями. В целом, при нормальной обороне стена могла сдержать кратно превосходящие силы противника. Левый торец стены упирался в гранитную скалу высотой под сотню метров. С той стороны обойти крепость невозможно.

      Меня беспокоила часть стены со стороны озера. Потомки немцев вполне могли уметь плавать. Да и непроходимость болот основывалась на парочке несчастных случаев. Вспомнилась документальная хроника Первой Мировой войны: английские поля колючей проволоки и рвы с водой немцы преодолевали, используя вязанки хвороста. Здесь можно было использовать этот опыт, чтобы пройти болота. Вопрос заключался лишь в том, как далеко тянутся топи.

      – За озером – там, где начинаются болота, надо устроить дозорный пост.

      Борд и Гуран молча кивнули: если Макс Са говорит, не надо возражать, просто следует выполнять указание. До Акрама эта мудрость еще не дошла.

      – Зачем же? Болота невозможно пройти,– в голосе местного командира и градоначальника промелькнуло еле уловимое раздражение. Не успел я ответить, как вмешался Борд, жестко осадив Акрама.

      – Макс Са не спрашивает твоего мнения. Он говорит – мы слушаемся и выполняем!

      Голос Борда отразился болью в висках: вчерашний приезд долго отмечали ячменкой с обильным застольем. Встретили меня по-царски: отвели лучшие комнаты, столы ломились от угощений.