Голубая Бусина. Юрий Алексеевич Миров

в серых шубках крепко схватили Бурфика и стали тянуть его в разные стороны. Куртка на нашем герое затрещал по швам, а сам он с трудом вырвался из многочисленных рук и бросился к двери. Но не тут-то было! Тети в серых шубках, толкая друг друга, кинулись за ним! Они нагнали Бурфика в передней, окружили и заговорили еще быстрее, чем раньше, причем все одновременно. Получилось вот что:

      – Выпей собаку!

      – Поиграй с ботинками!

      – Сними нос!

      – Поцелуй витамины!

      Бурфик зажал уши руками, пулей вылетел на лестницу и выскочил из подъезда

      – Нет уж, – в ужасе пробормотал он, – столько мам человеку точно не нужно. Ведь маму любить надо. А как их любить всех сразу? Запутаешься. Нет, не хочу я так…

      И тут все разом стихло. По улице гулял ветер-ветрище. Улица была длинной, и ветер тоже был длинный. Он стал трепать Бурфика, стаскивать с него шапку, отнимать шарф, забираться под куртку. Бурфику эта игра не понравилась, и мальчик свернул в переулок.

      – Может быть, там не так холодно! – недовольно пробурчал он.

      Однако ветер рванул за мальчиком в переулок, загудел там, завертелся – и тут же весь переулок наполнился белым вихрящимся снегом. Взрослые прохожие тут же подняли воротники и спрятали носы в шарфы, от этого их носы сделались клетчатыми и полосатыми. А семенящие рядом ребятишки от холода стали попискивать и перескакивать с ноги на ногу.

      Бурфик от снежной бури совсем согнулся. Даже закрыл лицо рукавом. Так он шел-шел и вдруг налетел прямо на продавщицу мороженого, которая катила перед собой голубой ящик на колесиках.

      – Мороженое! Мороженое! Сливочное! Шоколадное! Пломбир в стаканчиках! – выкрикивала продавщица.

      Бурфик сразу понял, что это очень хорошая продавщица мороженого, добрая и веселая.

      «А здорово, когда мама ходит по квартире и все время говорит: „Сливочное! Шоколадное! Пломбир в стаканчиках!“» – подумал мальчик.

      Он подошел к продавщице поближе. Но ветер-ветрище ни на шаг не хотел отставать от Бурфика. Он стал кружить вокруг мальчика и продавщицы с ее тележкой и осыпать их колючим снегом.

      – Батюшки! – закричала продавщица, топая ногами и дуя на пальцы. – Кто же это в такой холод будет мое мороженое кушать?

      Бурфик любил сладости. И мороженое любил в любую погоду.

      – А вы… не хотите… стать моей… – прошептал продрогший до ниточки Бурфик.

      – Твоей мамой? Да? – радостно переспросила продавщица мороженого.

      Она будто только этого и ждала. Даже дуть на пальцы перестала. Сразу было видно, что обрадовалась!

      – Хочу, хочу стать твоей мамой! Хоть сейчас!

      Продавщица присела и глубоко заглянула в серо-зеленые глаза Бурфика.

      – Только, может, ты меня из-за мороженого в мамы хочешь? – спросила она. – Обидно мне это.

      И тут Бурфику стало так стыдно, что он попятился от продавщицы и побежал прочь вдоль засыпанного снегом забора.

      – Сливочное! Шоколадное! Пломбир в стаканчиках! – еще долго слышалось за спиной.

      Бурфику