Стукин и Хрустальников. Банковая эпопея. Николай Лейкин

вы… Черт вас знает, что вы такое! Может быть, шлюха и ничего больше. Теперь мне остается только плюнуть тебе в морду и идти отсюда.

      Матильда Николаевна быстро поднялась с места. Вскочила и Еликанида Андреевна.

      – Что? Повтори, мерзкая! Повтори! – взвизгнула она.

      – Нечего и повторять. Вот тебе… Получай…

      Плевок полетел в Еликаниду Андреевну. Еликанида Андреевна схватила со стола рюмку и бросила в Матильду Николаевну. Минута – и они вцепились друг в дружку. Хрустальников и Стукин бросились разнимать. У женщин только и слышалось:

      – Ах ты, мерзкая! Ах ты, подлая! Шлюха!

      – Нет, врешь, ты шлюха, а не я!..

      – Матильдочка, успокойся… Тебе вредно… Вспомни, что ты мать… мать будущего ребенка… Елочка… Еликанида Андреевна! Оставь хоть ты-то. Ты всегда отличалась кротким и веселым характером… – бормотал Хрустальников.

      – Прочь! Или я в вас пущу бутылкой! – кричала Матильда Николаевна.

      Дамы стащили друг с дружки шляпки и вцепились в волоса.

      – Стукин! Да что ж ты стоишь истуканом! Бери Еликаниду Андреевну и посади ее в уголок! – кричал Хрустальников.

      Стукин сунулся, но получил здоровенную плюху. Хрустальникову тоже попало по лицу. Дамы стащили со стола скатерть с закуской. Зазвенела посуда, бутылки… Раздался визг, и сами дамы упали на пол.

      – Матильдочка! Елочка! – вопил Хрустальников. – Что же это такое? Зачем же делать скандал? Ведь вы срамитесь и меня срамите. Рядом в кабинете люди есть. Матильдочка!.. Елочка!

      На шум сбежались лакеи, и с их помощью дам растащили. Через четверть часа Еликанида Андреевна, вся растрепанная, лежала на одном диване; на другом диване в том же кабинете лежала Матильда Николаевна. Стукин стоял с графином воды в руках. Хрустальников со стаканом, наполненным водой, в руках бегал от одного дивана к другому и бормотал:

      – Елочка! Еликанида Андреевна! Ну выпей воды… Успокойся… Стоит ли из-за таких пустяков? Ведь все дело в недоразумении.

      – Прочь! Или я вам выцарапаю глаза!

      – Матильдочка! Ангел мой! Матильда Николаевна… – бросался Хрустальников к другому дивану. – Ну полно, успокойся! Я тебя ни на кого не променяю… – прибавляет он шепотом. – Выпей стакан воды.

      – Не стану я пить после нее, поганки! – отвечала Матильда Николаевна.

      – Да она не пила, видит Бог, не пила! Стукин! Дай сюда чистой воды… Налей из графина.

      Вода из стакана была выплеснута, Стукин налил свежей воды из графина. Хрустальников поднес стакан Матильде Николаевне, но она со всего размаха вышибла стакан из рук Хрустальникова, и стакан, упав на пол, разбился вдребезги.

      – Вот наказание-то! – воскликнул Хрустальников, вынул из кармана платок и отирал крупный пот, катившийся со лба его.

      Хмель давно уже прошел у Хрустальникова. Он стоял посреди комнаты и молча посматривал то на закуску и черепки посуды, валявшиеся посреди комнаты, то на один диван, где лежала Матильда Николаевна, то на другой диван, где лежала Еликанида Андреевна.

      Первой