Экономика витальности. Роман Максишко

пространств можно назвать реальностью как естественной формой реализации святых и непостижимых истин из состояния суперпозиции, а другое, формирующееся за счет отколовшихся от зоны живого-неживого конструкций, – действительностью, или сферой деятельности людей, направленной на преобразование и устройство мира в соответствии с собственными представлениями и целями человека как «недодемиурга».

      Эту схему на одном их семинаров, посвященных построению понятия витальности, предложил В.А. Павлов.

      Жизнь, таким образом, – маргинальна. Она формируется и концентрируется в узкой пограничной зоне интрузии реальности в действительность. И поскольку граница эта постоянно меняется, то все то, что вчера было смертью, может стать жизнью, и наоборот.

      По версии С.Н. Булгакова (1871 – 1944 г.г.), которая была выдвинута исследователем в его работе «Философия хозяйства» (1912), существует непрерывный трансцендентный переход из смерти в жизнь и из жизни в смерть. Живое и неживое у него зачастую синонимы. Вот такую лемнискату он называет коммунизмом и всеобщностью жизни, и достаточно активно обсуждает тезис о том, что существует только смерть, а жизнь – это лишь некий узор на ее поверхности. И это один ход.

      А второй ход – что, вообще-то говоря, существует только жизнь, которая может замирать и сохраняться в потенции, и в этом смысле монизм жизни, ее ритм, целостность и единство – обозначим его как панзоизм – противостоит взгляду о пантанатизме смерти.

      Булгаков заявляет это как метафизическую гипотезу, которая представлена на схеме объемлющей рамкой, и говорит о том, что жизнь первична, и что на самом деле существует только она, выраженная, однако, в замирающих время от времени формах бытия.

      Дальше в тезисе о том, что существует только жизнь, представленная разными видами, в том числе и потенциальной, либо остановленной, а смерть есть лишь способ сжаться и пересидеть неподходящую для активной жизни фазу, у Булгакова проскакивает божественный мотив о переходе жизни в смерть и последующем воскрешении как торжестве жизни.

      Материя, организованная жизнью, – это уже тело, выступающее как совокупность органов, посредством которых жизнь овладевает мертвым пространством. Материя всегда каким-то образом самоорганизована, и через нее как раз и идет процесс овладения тем, что выглядит как мертвое пространство. Соответственно, космос является потенциальным телом живого существа. У нас нет границ! Вопрос только в том, в каких формах мы сможем или не сможем осуществлять эту экспансию.

      Живя, человек питается миром, в буквальном смысле поедает его. То есть, каждым вздохом, каждым глотком, каждым укусом мы – люди – едим мир, поскольку в любом из этих кусков и кислородно-азотных захлебов удерживается вся вселенная. В этом смысле мы всегда существуем как некоторый специфически организованный для нас, но не очень значимый элемент вселенной, и жизнь