Золотые сновиденья. Избранные сонеты о любви. Ильман Юсупов

на то, что И. Юсупов многие годы проживает в далёкой Швеции, он мысленно всегда находится в неразрывной связи с Чечней, которая воспитала и вырастила его в духе древних чеченских обычаев, и где прошли его молодые и зрелые годы. Редко у поэта рождается стихотворение, в котором он не напомнит читателям о своих этнических корнях. Каждый образ Юсупова дышит Отчизной и думами о ней. В подтверждение к сказанному можно привести примеры. Их много. Стихотворение «Ворует ветер листья в роще…», написанное трёхстопным ямбом, относится к одному из них:

      Ворует ветер листья в роще,

      И дарит их земле сырой.

      Во мгле таиться солнцу проще,

      Чем лик свой морщить над горой.

      Чернеет в холоде ущелья

      Скопленье мрачных валунов.

      Не приспособлен для веселья

      Суровый край моих отцов.

      Родимых мест бессменным гимном

      Журчит родник с тоской глухой.

      И льнёт ко мне очажным дымом

      Чеченский хутор Ригахой.

      Лихие тучи, хмуря брови,

      Из неба тянут сотни жил.

      Я будто слышу голос крови

      И вздохи дедовских могил.

      Я жить не смог бы по-другому,

      Когда судьба даёт под дых,

      Без этой вечной тяги к дому,

      Меня держащей средь живых…

      И ещё один яркий пример. Стихотворение «В родном селе, у отчего двора…», написанное поэтом четырёхстопным ямбом, наполнено ностальгией по отчему дому и болью из-за своей непростой судьбы. Такое произведение заставит переживать самого сдержанного читателя, ибо оно насквозь пропитано чувствами одиночества, сострадания и тревоги.

      В родном селе, у отчего двора

      Давным-давно не тряс я шелковицу,

      Не отправлялся на косьбу с утра,

      Не видел птиц чеченских вереницу,

      Не слышал лай знакомых мне собак,

      Не ел в саду соседа абрикосы,

      И без меня над высотой Маштак*

      Шумят метели и сверкают грòзы.

      Отцовский край – кусок моей души,

      Отрезанный незримою рукою,

      В любой его затерянной глуши

      Я вновь мечтаю зазвенеть строкою.

      Но не ропщу я вовсе на судьбу,

      С рожденья мне дарованную Богом.

      Своих фантазий буйных ворожбу

      Отныне я держу в режиме строгом.

      И не хочу, страдая и скорбя,

      В уме листая книгу лихолетья,

      Просить у мига льготу для себя

      И требовать от вечности бессмертья…

      *Маштак – высота в Веденском районе Чечни.

      Несмотря на то, что поэт смирился со своей судьбой и воспринимает жизнь на чужбине как божье предписание, всё же мы видим через его стихотворение «В родном селе у отчего двора…», как сильно он тоскует по Отчизне. Но при этом делает вид, как будто им не овладевает ностальгическое настроение, заявляя «но не ропщу я вовсе на судьбу». В том же стихотворении Ильман недвусмысленно подчёркивает: