Учитель. Яна Завгородняя

Кристина явно была довольна тем, как выкрутилась из ситуации. Однако, её не намеревались оставлять в покое.

      – Раз так, – протянул Теодор, – то меня навещает точно не госпожа Порсифаль.

      Кристина ахнула:

      – Ей семьдесят три. Конечно, она к вам не придёт. Она даже из комнаты почти не выходит.

      Теодор лишь развёл руками, знаменуя этим, что свою часть уговора он выполнил.

      После ужина Кристина с разрешения хозяина вымыла всю посуду, убралась на столе, а позже спешно скрылась в предоставленной ей спальне с пакетом вещей и книгой Дюма. Некоторое время девушка так и стояла, прижавшись спиной к двери и пыталась отдышаться, наслаждаясь долгожданным одиночеством после до неприличия откровенных разговоров с учителем. В конце концов, решив, что ничего предосудительного в происходящем не было и никто никого ни к чему не подбивал, она отбросила книгу на тумбочку, кинула на постель мешок, вынула оттуда новую пижаму в голубую с розовым клетку нежных оттенков и стала переодеваться. За закрытой дверью она слышала, как Теодор воевал с раскладушкой, которая никак не хотела закрепиться в нужном положении, а когда всё стихло, и мужчина подошёл к её двери, вздрогнула. Он коротко постучал. Кристину, которая только что успела стянуть лифчик и стояла теперь, прижимая к груди пижамку, при этом окатило волной трепета.

      – Кристина, вам нужна лампа? – тихо спросил он.

      – Нет, зачем? – голос девушки дрогнул.

      – На случай если не сразу получится уснуть.

      Кристина мазнула взглядом книгу, после чего тихо проговорила:

      – Не уверена, что решусь на чтение, если вы об этом.

      – Возьмите, я настаиваю. Не лишайте себя права выбора.

      Прошло около половины бесконечно долгой минуты, после чего Кристина отворила дверь настолько, чтобы можно было протащить к себе агрегат и выставила из дверной щели руку, продолжая другой прижимать к обнажённой груди одежду. От волнения она так и забыла одеться. Теодор вложил в её ладонь пухлую ножку настольной лампы. Кристина крепко сжала предмет, после чего рука её стремительно исчезла в темноте спальни, а дверь со щелчком захлопнулась.

      – Спокойной ночи, – ровно проговорил мужчина.

      – Спокойной ночи. И спасибо вам, Теодор, – Кристине очень уж хотелось сгладить впечатление вечера.

      Он не ответил.

      Переодевшись, Кристина села на кровати и поставила свою добычу на её законное место на тумбе. Эта лампа помнила, что происходило в спальне, и эта постель помнила, и Кристина тоже. Такое трудно было выбросить из головы. Девушка, погружённая в размышления, медленно по-кошачьи растянулась на чистой белой простыни. Кончиками пальцев она провела по слегка шероховатой поверхности хлопчатобумажной наволочки. Такими же наволочками застилали и их подушки в школьном общежитии, но эта казалась девушке особенной. Она сжала пальцами её край, притянула к себе и попыталась вдохнуть её запах, но тут же разочарованно откинулась на спину. Чистая наволочка ничем не пахла и не рождала никаких образов