Утраченный символ. Дэн Браун

и прогнозировании роста информационных полей.

      – Конечно, ваша книга мне не по зубам, – сказала Триш, – но даже я смогла увидеть, что области наших исследований пересекаются.

      – В вашем блоге говорится, что моделирование метасистем может преобразить ноэтику?

      – Именно. По-моему, метасистемы в состоянии сделать ноэтику настоящей наукой.

      – Настоящей, говорите? – строго переспросила Кэтрин. – А сейчас она какая?

      «Черт, вот ляпнула!»

      – Э-э, я к тому, что сейчас ноэтика представляется мне скорее… эзотерической.

      Кэтрин рассмеялась:

      – Не бойтесь, я пошутила. Мне не привыкать к таким комментариям.

      «Еще бы», – подумала Триш. Даже Калифорнийский институт ноэтических наук описывал эту область в малопонятных и невразумительных выражениях, называя ноэтику изучением «прямого и непосредственного доступа к знаниям, недоступным нашему разуму и обычным чувствам».

      Само слово «ноэтика», как выяснила Триш, происходило от греческого «nous» – «душа, внутреннее знание».

      – Словом, меня заинтересовали ваши разработки в области метасистем, – подытожила Кэтрин, – и перспективы их использования в моем проекте. Предлагаю встретиться, если вы не против. Я была бы очень признательна вам за консультацию.

      «Кэтрин Соломон хочет проконсультироваться у меня?! А завтра Мария Шарапова спросит, как лучше держать ракетку…»

      На следующий день к дому Триш подъехал белый «вольво». Из него вышла приятная хрупкая женщина в синих джинсах. Триш тут же почувствовала себя карлицей.

      «Умная, богатая и стройная – где справедливость?»

      Но скромность и простота Кэтрин быстро обезоружили Триш. Женщины устроились на веранде, с которой открывался чудесный вид.

      – Потрясающе! – восхитилась Кэтрин.

      – Спасибо. Мне повезло, еще в университете я написала одну программу и вовремя ее запатентовала.

      – Программу для работы с метасистемами?

      – Скорее, с их предшественником. После 11 сентября правительство перехватывало и анализировало огромные потоки информации – переписку частных лиц, звонки по мобильным телефонам, факсы, тексты, сайты… Все, посредством чего могли общаться террористы. И я написала программу, которая позволяла использовать эту информацию другим способом… как источник дополнительных разведданных. – Триш улыбнулась. – В общем, моя программа позволила измерить температуру нации.

      – То есть?

      Триш рассмеялась:

      – Знаю, звучит дико, но программа, в сущности, измеряла эмоциональный накал Америки, служила своеобразным барометром коллективного сознания.

      Триш объяснила, как судить о «настроении» страны по ее информационному полю, основываясь на повторяемости определенных ключевых слов и эмоциональных индикаторов. В спокойные времена язык эмоциональностью не отличается, в напряженные – наоборот. В случае террористических актов правительство может измерять перемены в американской «психике» и вводить президента в курс дела.

      – Невероятно, –