Электро. Константин Ежов

по завершению расследования, но лично буду рекомендовать больше не устраивать никаких силовых акций и вообще никаких военных, даже из КГБ. Только детские психологи! – закончил он свою небольшую речь, подойдя к скамейке на краю сквера перед фасадом больницы.

      – Вы на что намекаете? – набычилась Голикова.

      – Ни на что. Решение по степени виновности каждого из нас будет приниматься позднее. Моей, в частности. Ведь если разобраться, вполне мог остановить всё, но решил не вмешиваться. Что могло случиться? А теперь выяснили и напишем новую инструкцию. Да, они пишутся кровью. Знать это одно, а своими поступками в этом участвовать, – печально закончил представитель Генеральной прокуратуры.

      – Да, дела, – заметил руководитель лаборатории прикладной эзотерики.

      – Павел Геннадьевич, у тебя закурить не найдётся? – спросил его Баширов.

      – Не курю, – ответил тот, показав всем телом, что извиняется, за такое своё поведение.

      – Плохо…. Два года назад бросил, а тут вот, – тоже стал оправдываться подполковник.

      – У меня только женские. Если не побрезгуете, угощайтесь, – неожиданно предложила выход из ситуации Голикова.

      Представитель Генеральной прокуратуры отказываться не стал и сел на скамейку. Его примеру последовали все и на некоторое время установилась тишина. Эта троица погрузилась в раздумья.

      – Как теперь объяснять семьям погибших, что случилось с их мужьями и отцами. На боевую операцию и секретность ссылаться? Их товарищи ведь всё равно расскажут, что произошло. Ещё и с ними проводить беседы, чтобы не превращали в виновного этого пацана. И вот как это всё увязать и не втоптать в грязь авторитет партии, иначе ведь очередные слухи пойдут и закончится для всех нас всё это совсем плохо, – заметил он, выпустив кольцо дыма.

      Опять никто ничего не ответил, но Голикова тоже решила закурить, но по тому, как тряслись при этом её руки становилось понятно, что ни о каком спокойствии в её душе говорить не приходилось.

      – Дайте зажигалку сюда, а то сами себя подожжёте, – обратился к ней Петров.

      Она молча протянула её ему и разревелась.

      – Ну что теперь. Поздно рыдать, возьмите себя в руки. Все мы могли переменить своё решение и задним умом понимаем, что тем самым спасли бы жизни, но история не знает сослагательного наклонения. Прикуривайте, – обратился он к психологу, протягивая руку с зажжённой зажигалкой.

      Наконец и она стала успокаиваться, втянувшись сигаретного дыма.

      – Минздрав предупреждает, курение вредит вашему здоровью, – прочитал надпись Баширов на пачке, лежащей на скамейке.

      – Да никак не может всё предупредить, – иронично заметил Петров.

      – Да уж, и чего бы мы сейчас делали, в таком стрессе без курева? – ответил первый.

      – Забухали бы, а потом получали втык по партийной линии. Ну, это вы немного успокоились, а мне всё самое интересное ещё предстоит и вот только после выясню, я стресс или он меня, – немного улыбнувшись, отреагировал