Музыкантша. Ольга Юрьевна Морозова

успехах ее спросил, папаша! Она уже лауреат нескольких конкурсов! У нее будущее!

      – Было будущее, детка… там, куда мы отправляемся, будущего нет. Там есть только существование.

      – Надеюсь, не вечное? – У Марго навернулись слезы.

      – Я тоже надеюсь. Пойми, отлежаться надо. Мне жаль, что я Анжелке карьеру порчу, но она потом наверстает, если живы останемся. А если нет, то и карьера ей не пригодиться. Согласна?

      Марго вытирала слезы. Эдик выглянул в окно.

      – Машина пришла, выходим.

      Они вышли из подъезда, Эдик озирался по сторонам. На месте водителя сидел незнакомый парень. Марго с Анжелой забрались на заднее сиденье. Анжела прижимала к груди скрипку. Парень довез их до вокзала и уехал. Эдик сходил за билетами, и через полчаса они погрузились на поезд.

      – Куда едем?

      – В деревню. Очень глухую.

      – Прекрасно!

      – Не начинай, я же сказал, отсидеться надо! Располагайтесь, я сейчас. – Эдик оставил Марго с дочерью в купе, а сам вышел. Вернулся он немного успокоенным, дрожь в руках унялась.

      – Рассказывай, что случилось, и куда мы едем? – Марго уже успела взять белье и застелить постели. Анжела влезла на верхнюю полку.

      – Тебе какая разница, что? Меньше знаешь, лучше спишь. А насчет того, куда, так я уже сказал.

      – И кто нас там ждет в этой деревне?

      – Я дом там купил. Заранее. На чужое имя. Там и заляжем на дно. Кстати, вот твой новый паспорт. Ты теперь Лидия Матвеевна Акулова.

      – Отлично! Лидия Матвеевна! А Анжелка кто? Впрочем, дай сюда, я сама посмотрю. Ага! Вот. Ангелина Акулова. Поздравляю, доченька. Тебе больше повезло, чем мне. А ты кто? Давай уж знакомиться до конца.

      – Петр Иванович Акулов.

      – Петенька? Прекрасное имя! Что, Петруша, хотите? Чайку? Марафетику?

      – Заткнись!

      – Господи! Ну почему это все со мной! – Марго уронила голову на руки. – Давно развестись хотела! Что теперь с нами будет? Меня же на работе искать будут!

      – Да не волнуйся ты, я обо всем позаботился.

      – Это как же?

      – Да так. В нашей квартирке найдут три сожженных обезображенных трупа, и мама опознает нас.

      – Ах! Так значит, мы благополучно скончались! Царствие нам небесное! Аллилуйя!

      – Да, скончались. И благополучно воскресли. Для новой жизни. Отсидимся немного, потом вернемся, когда все стихнет.

      – Так за что же нас грохнули, если не секрет? Да еще и с особой жестокостью?

      – Ограбили. Деньги требовали. Пытали. Все просто. За что еще у нас убивают?

      – Действительно, не за что. Ну, а с квартирой что?

      – Я ее завещал, кому следует. И машину тоже. С собой только деньги взял, на первое время хватит. А с учетом деревенской жизни и на сто лет достаточно будет.

      – Сто лет?! Мы что, там сто лет жить будем?!

      – Это я так, шутить пытаюсь. Нет, конечно.

      – Ладно. Дай закурить. – Марго успокоилась. – Я так понимаю, что сделать уже ничего нельзя, а значит, делать ничего не будем. Так, Петенька?

      – Так, Лидуша.

      – А насчет дома…

      – В наследство скажем, достался. А мы беженцы