Царский выбор. Елена Степанян

дверей комнаты, где заперся Всеволожский.

      Фима (стучит к отцу). Батюшка, родименький, ты только отзовись, мы больше тебя трогать не станем.

      Голос Всеволожского. Отстаньте от меня! Коли будет надобно, так сам выйду.

      Евдокия (хватаясь за сердце). Ой, Господи, благодарю Тебя! Пойдемте, пойдемте отсюда, пусть один побудет, как ему хочется.

      Все спускаются вниз. Фима с распущенными волосами.

      Входят отец Никола, Пушкин и Артемий.

      Никола. Вот она, боярин, во всей красе.

      Фима закрывает лицо руками. Отец Никола отводит ей руки.

      Пушкин смотрит на нее, открыв рот.

      Отец Никола стучит к Всеволожскому.

      Никола. Иван, отворяй немедля. Тут дело поважнее твоей тяжбы. Отворяй, слышишь! Тебя царский окольничий боярин Пушкин требует.

      Всеволожский открывает в изумлении.

      Там же.

      Фима, одетая и причесанная, стоит в полный рост перед Пушкиным.

      Пушкин. Ну что, Артемий Лукич! Открывай список. Первая у нас Евфимия, дщерь Ивана Родионова Всеволожского, города Касимова столбового дворянина. – Первая-первейшая.

      2. В доме отца Николы.

      Все без Фимы.

      Евдокия. Ну вот, теперь у нас Фимка есть отказывается.

      Настасья (с горящими глазами). Ничего, пусть чуток проголодается. Потом еще лучше будет есть.

      Фима одна в светелке. Уже темнеет. Фима сидит, уставившись в одну точку.

      Андрей подходит к дому отца Николы.

      Фима в свей светелке. Андрей вбегает к ней.

      Андрей. Фима! Ну что? Едем в Москву?!

      Фима еле-еле кивает.

      Андрей. Да ты чего, совсем перепугалась, бедненькая? Ты думай про то, как поедем, как тетю Грушу увидишь, свою любимую, Афанасия Петровича. А в Москве столько чудес всяких, ты ведь маленькая там была, небось все позабыла.

      Ну Фимушка, это же всё так, все эти выборы, – это же потехи ради. Да станет ли царь жениться неизвестно на ком? Боярин Морозов наверняка давно уже присмотрел будущую царицу. Иначе быть не может, это же дело государственной важности.

      Фима (неожиданно). А почему же он сразу его на своей дочке не женит?

      Андрей. У Морозова дочек нет. Он вдовый, сирый, только о царе и печется. А смотрины невест… – ну, обычай такой. Всех соберут, а ту, какую надо, объявят самой-самой. Красоту же на весах не взвесишь, и аршином не измеришь. Да и вообще, разве ж можно с погляденья жениться? Вдруг она дурой окажется и таких же дураков нарожает? – Фим, да ты что? Ну нельзя же так.

      Фима (через силу). Ничего, Андрюшенька. Приедем в Москву, Корионовы обрадуются. Потом к ним твой странничек заявится, как обещал.

      Андрей. Сегодня ровно месяц, как мы его встретили.

      Фима. Ой, а ты дни считал?

      Андрей (смеется). А Москва большая такая, столько в ней разного люду. Вдруг тебя там посватают и окажется, что это и есть твой Финист – ясный сокол.

      Фима (гневно). Я ничего такого тебе не говорила. (Отворачивается, вся дрожа.)

      Андрей. Ну хорошо, не говорила. – Знаешь,