Горячо. Ана Сакру

секунд, пропуская ответ охранника. Внизу живота будто кусок льда взрывается, промораживая меня насквозь. Мой расфокусированный взгляд скользит по комнате в попытке за что-то спасительное зацепиться, и вязнет в чёрных глазах Керефова, стоящего напротив.

      – Раз с остальным, говоришь, порядок, то вернусь и проверим, да, Арин?

      Глава 13. Марина

      – Мхм, – тоненько сиплю в ответ, смотря на мужчину во все глаза.

      Губы Керефова трогает едва заметная кривая ухмылка, и мне она чудится по-настоящему дьявольской.

      Весь его вид навевает подобные ассоциации – смуглый, высокий, такой серьёзный в классических рубашке и брюках, с хищным мерцающим взглядом на красивом, будто вырубленном скульптором лице, подсвеченный тусклым красноватым светом включённых настенных ламп. У меня поджилки слабовольно трясутся, пока рассматриваю…

      Не думаю, что наша разница в возрасте превышает десятилетие, но чувствую себя перед ним неразумной беспомощной девчонкой. И это давящее непривычное ощущение связано скорее не с реальными цифрами, а с полной невозможностью Керефову хоть что-то противопоставить.

      Мужчина снова кидает быстрый взгляд на наручные часы и недовольно поджимает губы.

      – Советую пока сходить в туалет, – предлагает мне таким будничным тоном, будто сообщает какое сегодня число.

      – Зачем? – мямлю, обмирая.

      – Потому что потом возможности не будет часа три, – прячет руки в карманы брюк и чуть склоняет голову, без стеснения меня разглядывая.

      – П – почему? – бледнею. Богатое воображение тут же подбрасывает возможные варианты, и все они…ужасны!

      И, судя по тому, как ярко вспыхивают в ответ чёрные глаза Тимура Тиграновича, все эти варианты буквально написаны у меня на лице.

      – Фантазёрка, – фыркает снисходительно, – Наконец! Спасибо, – это уже охраннику, появившемуся в приоткрытом дверном проёме с большой атласной бордовой коробкой.

      Керефов забирает коробку у него из рук и ногой захлопывает дверь, отрезая нас от остального мира.

      Сглатываю застрявший в горле колючий ком, думая, что я близка к обмороку как никогда и даже ничего не имею против в него свалиться. Нервная дрожь давно перешла в изматывающий постоянный озноб, от которого подташнивает и слегка кружится голова.

      Словно в страшном сне смотрю, как Керефов опускает атласную коробку на огромную двуспальную кровать, небрежно откидывает в сторону крышку и с нетерпеливым видом ищет что-то внутри, копаясь в содержимом и шурша на всю спальню .

      Жадно ловлю его мимику в этот момент – он то хмурится, то слегка удивлённо выгибает бровь, а в какой-то момент и вовсе открывает глаза шире и достаёт из коробки огромную чёрную резиновую руку с пальцами, собранными в горсть.

      – Хм-м-м-м…– тянет Тимур выразительно, вертя это жуткое орудие пыток перед своим носом, а затем переводя на меня задумчиво- изучающий взгляд.

      Словно примеряется.

      Мамочки....

      Вдоль позвоночника скатывается капелька холодного пота…

      – Точно