Как убить человечество. Екатерина Колчанова

а могла открыто спорить с учителями, после чего оказываться у директора. Училась Лекси на четвëрки и пятëрки, и была из тех хорошистов, которые списывают на контрольных, домашние задания, а если сделать это не получится, то быстренько выучить весь материал за перемену. Но для родителей это было не важно:

      – Ты учишься для себя, – говорили они с важным видом. Хотя в младшей школе учеба была преобладающим фактором. Допустила ошибку в слове? «Вырывай лист и переписывай всë!» А как она докатилась до учёбы, что длится сейчас? С Риной!

      Обучение Алексии Старцевой в пятом классе проходило в новой школе. Ей довелось попасть к Ворожеям, в тот день проходящим мимо девочки, старающейся найти нужный кабинет. Они двигались прогулочным шагом, всем своим видом показывая, что никуда не спешат. На плече Рины висела акустическая гитара, служащая ей единственным инструментом в их первый год обучения. Гитара показывала, что возвращались они из музыкальной школы, являющаяся бескомпромиссным оправданием перед пропуском или опозданием на уроки почти для всех учителей.

      Литература стала первым уроком Лекси в новой школе после длительной поездки в Санкт- Петербург, занявшей почти весь сентябрь.

      Запутанное расписание, с одним кабинетом на два класса, не заполненной колонки в таблице, не было проблемой лишь из-за уроков, всегда проходящих в одних и тех же кабинетах.

      Так русский язык всегда был в двадцать пятом, а физика – в тридцать седьмом.

      Старцева прогуливалась по школе, пытаясь найти или её будущих одноклассников, или учителей, показавших ей куда идти. Придя в кабинет, указанный по расписанию, она увидела старшеклассников, решающих логарифмические уравнения.

      – Вы не знаете где кабинет литературы?– спросила Лекси у проходящих мимо близнецов, и сильно удивившись, посмотрев им в глаза.

      – Какой ты класс?

      – 5г

      – А, так это ты наша новенькая? Тогда пойдем с нами, двадцать пятый кабинет. Тебя одну, милашку, сожрут, -предложила Рина.

      Они поднялись по лестнице, и доходя, постучали в кабинет, хором сказав давно заученную фразу:

      – Здравствуйте, извините за опоздание, можно войти? – и пошли на свои места, не дожидаясь ответа учительницы. Ей была женщина старых взглядов, плохо относящаяся к яркому цвету волос, школьным рубашкам не белого цвета, татуировкам, пирсингу и опозданиям. Аглая Васильева была помешана на дисциплине и даже слишком строго ставила оценки:

      – Выйдите, – донëсся еë голос до близнецов и Лекси от женщины лет шестидесяти в леопардовом платье до колен с красной подвеской на шее.

      Те, не оставляя рюкзаки, вышли из класса, уходя в коридор:

      – Она сама нас выгнала. Мы здесь не причëм, – одновременно сказали Рина с Киром.

      Они услышали стук еë каблуков, проходящих к выходу кабинета, взглянув из которого сказала:

      – Я вас не отпустила! Вы должны были зайти как полагается!

      – Да неужели? – иронично спросили те.

      – Быстро