Настоящий принц для снегурочки. Ксения Игоревна Руднева

комнаты. Я лишь могла на этот маневр растерянно глазами хлопать. Провести рядом со мной каких-то пару часов настолько ужасно? Кажется, я произнесла последнюю мысль вслух.

      – Прошу прощения, дева, я не должен был прикасаться к тебе, давшей приют одинокому путнику, – мой гость был так сильно напряжен и напуган, что по его лицу прошла рябь. – Готов принять из твоих рук любое наказание, – он покорно склонил голову. – Я не знаю ваших законов, но прошу, не предавай произошедшее между нами огласке, я не могу допустить, чтобы меня казнили. Иначе Винтерия попадет не в те руки, и пострадают невинные люди.

      Иван, на мой взгляд, нес полную чепуху, и былая обида за пренебрежение тут же сменилась новой тревогой. И страхом. Неужели я сдуру притащила к себе невменяемого? И как теперь избавиться от него?

      – У тебя все еще бред? – я поднялась и осторожно приблизилась к гостю. Протянула руку, чтобы проверить температуру. Он принялся пятиться от меня, словно боялся любого нашего контакта. – Да остановись же ты! – раздраженно рявкнула, и, к моему удивлению, Иван послушно застыл на месте, а я смогла пощупать лоб, оказавшийся вполне нормальным. – Ты под чем-то? – нахмурилась, строго глядя на Ваньку.

      – Не понял.

      – Принимал вчера какие-то вещества?

      – Вчера я летел домой с переговоров с соседним королевством, и меня сбили прямо в пути. Очнулся я уже в тех кустах, около которых мы и встретились с тобой, – продолжил стоять на своем Иван.

      Я с жалостью посмотрела на красивого мужчину. Высокий рост, великолепное сложение, осанка опять же… И так не повезло – дурачок. И вот что с ним делать? Непонятно…

      – Как ты себя чувствуешь? Голодный? – я решила начать с малого. От сытного завтрака еще никому хуже не становилось, а у яиц в моем холодильнике как раз срок годности к концу подходил. Двойная выгода.

      Пока я суетилась на кухне, Иван плескался в душе. Не знаю, отчего, но моему гостю страшно понравилась китайская лейка с разноцветной подсветкой и занавеска с дельфинчиками, которую я все никак не удосуживалась поменять на что-то более приличное.

      Он появился на пороге кухни с мокрыми, зачесанными назад волосами, в футболке моего отца, облепившей широкий торс и трико, едва доходивших до середины скульптурно выточенной икры. Иван должен был выглядеть смешно. Нелепо. Жалко. Но передо мной стоял настоящий мужчина, волей судьбы попавший в тяжелые обстоятельства. Несгибаемый, гордый, уверенный в собственной значимости.