Деревушка. Уильям Фолкнер

сотня голов, коровник свой и луг коровам для прокорму.

      Мужчина повернулся и пошел на нее. Она стала к нему лицом и завопила, а дети спокойно смотрели на Рэтлифа, выглядывая из-за ее юбок, словно они глухие или пребывают в каком-то ином мире – не в том, в котором эта женщина вопила; смотрели, будто две собачонки.

      – Что, скажешь, не так? – надрывалась она. – Тут сгниешь у него на глазах, подохнешь, а ему начхать, сам знаешь! Этот твой родственничек, которым ты так гордишься, потому что он работает в лавке и целый божий день в галстуке щеголяет! Ну-ка попроси у него хотя бы мешок муки – поглядим, что из этого выйдет. Ну-ка, попроси его! Может, он даст тебе свой старый галстук – чтобы ты тоже стал похож на Сноупса!

      Мужчина упорно шел на нее. Он больше даже не говорил ничего. В сравнении с ней казавшийся тщедушным, он неумолимо шел на нее, шел как-то странно, избочившись, глядя внимательно, едва ли не с почтением, и она сдалась: круто повернувшись, пошла назад к дому, подталкивая перед собой жмущихся к ней ребятишек, которые продолжали, выворачивая шеи, оглядываться на Рэтлифа. Мужчина подошел к бричке.

      – Говоришь, заказ прислал Флем? – проговорил он.

      – Я сказал, что заказ с Французовой Балки, – ответил Рэтлиф. – А доставить велено Сноупсу.

      – И кто же это такой шустрый у Сноупса на побегушках?

      – Да так, приятель один, – добродушно ответил Рэтлиф. – Наверное, он ошибся. Вы уж извините. Эта колея на дорогу к Уайтлифскому мосту меня выведет?

      – Если Флем просил оставить ее здесь, ну так здесь и оставьте.

      – Я ж говорю, видать, ошибка вышла, прошу прощения, – сказал Рэтлиф. – Так по этой колее…

      – Понятно, – сказал тот, второй. – Хотите сказать, что надо вперед задаток выложить. Сколько?

      – В смысле за машинку?

      – А о чем мы еще, интересно, толкуем?

      – Десять долларов, – сказал Рэтлиф. – И расписку еще на двадцать через шесть месяцев. Это как раз будет после уборочной.

      – Десять долларов? При том, что вам передали слово от…

      – Давайте слова сейчас трогать не будем, – сказал Рэтлиф. – Поговорим о швейной машинке.

      – А если пять?

      – Нет, – добродушно сказал Рэтлиф.

      – Ну ладно, – сказал тот, другой, отворачиваясь. – Составляйте расписку. – Он зашагал к дому.

      Рэтлиф слез, обошел сзади бричку, отпер дверцу собачьей конуры и вытащил из-под новенькой машинки железный ящик. В нем хранилась ручка с пером, аккуратно заткнутая бутылочка чернил и стопка бланков. Пока он заполнял бланк, Сноупс вернулся, вдруг как из-под земли вырос рядом. Едва перо Рэтлифа остановилось, Сноупс придвинул к себе бланк, взял из рук Рэтлифа ручку, обмакнул перо и расписался – все одним махом, даже не прочитав, и сунул расписку назад Рэтлифу, вынув что-то из кармана, но Рэтлиф еще не видел – что, поскольку смотрел только на подписанный бланк, и лицо его сохраняло