Загадки любви (сборник). Эдвард Радзинский

живется вам с чужою,

      Здешнею? Ребром – люба?

      Стыд Зевесовой вожжою

      Не охлестывает лба?..

      Как живется вам с товаром

      Рыночным? Оброк – крутой?

      После мраморов Каррары

      Как живется вам с трухой

      Гипсовой?..

      …Ну, за голову: счастливы?

      Нет? В провале без глубин —

      Как живется, милый? Тяжче ли?

      Так же ли, как мне с другим?

      Как он читал это письмо! Это была сцена: Дон Жуан читает письмо Донны Анны.

      И какая у него была печаль… но не печаль от прошедшего, не печаль воспоминаний, нет, совсем иная – печаль невозможности. Он опять видел ее, видел ее волосы 1919 года, видел ее рот, видел ее всю, и знал – этого никогда не будет!.. Та юная плоть, изнемогавшая от страсти к нему, та Великая Любовь – все исчезло!

      Что осталось? Тишина? «Грусть без объяснения и предела»?

      Он ошибся. Остался журнальчик на столе. Беспощадная рука Командора, смертельно схватившая Дон Жуана…

      Опасен час после полуночи, потому что мысли без помощи слов бродят из головы в голову. И мне показалось, что эта моя смешная мысль заставила его вздрогнуть.

      А потом мы снова читали стихи Пушкина, и он вдруг сказал:

      – Я очень хотел бы поставить «Горе от ума», но Чацкий слишком уж глуп. Только глупый мужчина может обличать перед любимой женщиной удачливого соперника. Это лучший способ окончательно бросить ее в его объятия. Кстати, это отлично понимали все истинные Дон Жуаны. Когда Дон Жуан решает расстаться с женщиной – знаете, что он делает? Он окружает ее любовью, топит ее в любви, надоедает ей любовью. Он делает это до тех пор, пока не утомит ее окончательно, пока глаза ее не начнут искать другого. И тут он начинает этого другого обличать. Это самый верный способ направить женщину к нему, прочь от себя… Женская вечная тяга к запретному, тяга поступать наперекор… Смешная ловушка… – Он остановился и добавил: – Но когда она уже с другим – извольте доиграть свою роль до конца! Возмущайтесь, ревнуйте, укоряйте! Но помните: ночными звонками, скандалами вы не сможете ее обидеть – только благородным равнодушием! Равнодушия при расставании она вам не простит! Никогда!

      Он бросил письма в ящик стола и закрыл его.

      – За равнодушие мстят!

      Он засмеялся, встал, показывая, что встреча закончена, и проводил меня до дверей. Когда я вышел на лестничную клетку, он вдруг спросил меня:

      – Вам не приходило в голову – как Дон Жуан протягивает руку Командору?

      И он показал.

      Он был великим актером. Я навсегда запомнил бесконечную фигуру в провале двери, свет тусклой лампочки из коридора… Как он тянул в пустоту руку и как менялось его лицо! Сначала на нем было любопытство, потом вызов, а потом страх, слепящий ужас – ужас смерти… Опаленное лицо с мертвыми глазами… И он захлопнул дверь.

      Я шел по улице. Горели фонари, падал тихий новогодний снег, и я банально шептал строки:

      Но кто мы и откуда,

      Когда от всех тех лет

      Остались пересуды,

      А нас на свете нет?

      Конец одного стихотворения

      Зина Пряхина из Кокчетава,

      словно