Еретики Дюны. Фрэнк Герберт

себя Почтенными Матронами, – было воистину злом – пришельцам нельзя было доверять ни на йоту. Единственными надежными людьми для Таразы были члены Бене Гессерит, даже те Преподобные Матери, которые стояли в открытой оппозиции – именно эти люди были ее последним резервом, именно им и только им можно было доверять.

      По-прежнему не глядя на Одраде, Тараза заговорила:

      – Знаешь, что при сравнении тысячелетий, прошедших до эпохи Тирана, с временем, протекшим после его смерти, поражает резкое уменьшение числа крупных конфликтов. Со времени смерти Тирана количество таких конфликтов составляет менее двух процентов от числа конфликтов в предшествующие эпохи.

      – Насколько нам это известно, – поправила Верховную Мать Одраде.

      Тараза быстро взглянула на Одраде и снова опустила глаза.

      – Что?

      – Мы не знаем, сколько войн произошло вне известных нам пределов. Есть ли в твоем распоряжении статистика Рассеяния?

      – Конечно нет.

      – Смысл твоих слов заключается в том, что Лето удалось усмирить нас, – сказала Одраде.

      – Ну, если тебе угодно так считать, – протянула Тараза и уставила маркер в какое-то место на невидимом Одраде дисплее.

      – Может быть, в этом есть некоторая заслуга нашего возлюбленного башара Майлса Тега или его талантливых предшественников? – спросила Одраде.

      – Мы специально подбирали этих людей.

      – Я не вижу смысла в этой военной дискуссии, – заявила Одраде. – Какое отношение она имеет к нашей проблеме?

      – Есть люди, которые думают, что мы хотим совершить отвратительный переворот, чтобы вернуть мир к состоянию, в котором он пребывал до Тирана.

      – Вот как, – Одраде презрительно сжала губы.

      – Некоторые группы Заблудших Созданий продают оружие любому, кто хочет или может его купить.

      – А конкретно?

      – На Гамму рекой течет самое современное и сложное оружие и нет никаких сомнений в том, что тлейлаксианцы разрабатывают еще более отвратительные его образцы.

      Тараза откинулась на спинку кресла, помассировала виски и заговорила тихим, почти задумчивым голосом:

      – Мы полагаем, что принимаемые нами великие решения зиждутся на высоких принципах.

      С этим Одраде была согласна, она и сама давно это поняла.

      – Сомневается ли Верховная Мать в праведности Бене Гессерит?

      – Сомневаюсь? О нет. Но я испытываю какую-то фрустрацию и подавленность. Мы всю жизнь не покладая рук работаем ради этих чистых целей, но чего мы достигаем в конце? Мы видим, что многие дела, которым мы посвятили всю свою жизнь, явились результатом мелких решений, родившихся в результате стремления их авторов к личному комфорту, решений, которые не имеют в своей основе ничего общего с теми высокими идеалами, для осуществления которых мы живем и трудимся. В действительности же ставкой являлись светские рабочие соглашения, удовлетворявшие мелкие потребности