Посланница судьбы. Анатолий Ковалев

право, – в замешательстве ответил Белозерский, – ведь гора может оказаться пустой?

      – Если дадите свое согласие, то я завтра же отправлюсь на Урал с одним надежным человеком, опытным горным мастером. Такой, скажу вам, ушлый – сквозь землю видит! Мы обыщем эту гору вдоль и поперек, сделаем выводы. А вы тем временем подумайте хорошенько, взвесьте все, посоветуйтесь с Изольдой Тихоновной, наконец. Она женщина неглупая… У вас в запасе два месяца… – С этими словами он сгреб со стола изумруды, положил их в бархатный мешочек и вручил его князю.

      За все время обеда и потом, когда Жевнов ушел, отговорившись срочными делами, а гость и хозяин переместились из столовой в гостиную, Теофилия не проронила ни слова. В гостиной она сразу уселась за ломберный столик и взялась раскладывать пасьянс. Мужчины устроились у камина, и Летуновский вполголоса продолжал описывать князю все выгоды предложенной покупки. Тот, сильно сомневаясь и крутя носом, все же внимательно слушал. Внезапно Теофилия хлопнула в ладоши и с восторгом воскликнула:

      – Представляете, князь, я только что погадала на вас. Вам выпала удача, много денег, а также большая и светлая любовь!

      – Вы слишком любезны, – снисходительно поклонился Белозерский, который никогда не верил в гадания, а Теофилию, как многие другие, считал дурочкой. – Значит, светлая большая любовь? Что же, посмотрим… Я, пожалуй, куплю гору, – наконец пообещал он поляку, – если в ней действительно отыщется изумрудная жила… Но я должен получить гарантии!

* * *

      Выслушав рассказ князя, Изольда Тихоновна несколько минут сидела молча, обдумывая новость. Наконец, устремив на Белозерского неуверенный взгляд, сказала:

      – Мне кажется, это слишком рискованное предприятие… От него следует отказаться!

      – Но ведь сам Летуновский выступает поручителем, – возразил ей Илья Романович, уже чрезвычайно воодушевленный новой идеей. Летуновский отлично знал натуру своего давнего знакомого – раз увлекшись чем-то, Белозерский уже не мог остановиться.

      – А вот это меня еще больше смущает, – неожиданно заявила экономка. – Сколько я его знаю, он никогда не занимался ничем подобным и не разбирался в этом. Горное дело! Подумать только…

      – А сколько я его знаю, – князь сделал язвительный упор на «я», – у него и ювелирного магазина раньше не было, и камешками он не особо интересовался, предпочитал ассигнации да серебряные монеты. А как преуспел! Все меняется, драгоценная моя. Вспомните, еще недавно я и слышать не желал ни о каком торговом деле, а нынче вот, поумнел – гору со всеми драгоценными потрохами покупаю… Да! – запальчиво прибавил он, и в его голосе послышались визгливые нотки. Князя выводило из себя кислое лицо сожительницы, не разделившей его восторгов и надежд. – Покупаю, если проверка покажет, что она того стоит!

      Экономка была обескуражена и не знала, что отвечать. Ее мысли пришли в совершенное смятение. Ведь она сама