Гарем для (не) правильной суккубы. Эльвира Осетина

вытащила из чемодана так и не распакованный альбом с карандашом, и вернувшись, села обратно в кресло, начала быстро рисовать.

      Вырвала листик из альбома и поднявшись передала его дракона, а затем села обратно в кресло.

      – Ого, да ты настоящий художник, сладкая! – восхищенно посмотрел на меня Цербас.

      А я почему-то смущенно пробормотала:

      – Да какой я художник, вот толи дело мама. Она намного лучше меня рисовала. Жаль её картины пришлось продавать все по дешевке, – я с грустью выдохнула.

      – Она профессионально рисовала? – продолжил спрашивать Цербас.

      – Интерьерные картины на заказ и просто для вдохновения, – ответила я, вспоминая о том, как мы с мамой мечтали открыть свою собственную мастерскую, когда я подросту и начну ей помогать.

      Я предложила ей начать рисовать обои. В этом мире почему-то не было такого понятия. Стены покрывали специальной штукатуркой. Она была разных цветов. Те, кто мог себе позволить нанимали художников, чтобы разрисовывать стены. А вот до обоев почему-то никто не додумался. Максимум – покупали картины, чтобы стены не казались голыми и всё. Я как-то маме рассказала свою идею, и они с отцом её обдумывали, и уже искали помещение для аренды, чтобы начать пробовать работать по ней, но оба погибли.

      Мне кажется, они могли бы озолотиться, если бы реально открыли подобный салон, а затем и производство. Это ведь не так дорого, как нанимать специальных художников. Обычные демоны, думаю, что с удовольствием бы купили такие обои.

      Мама хотела продавать их по доступной цене.

      – Можно посмотреть? – спросил меня Цербас, указывая пальцем на мой альбом.

      – Да, конечно, – пожала я плечами, и он сам поднявшись с места забрал у меня скетчбук.

      И начав его листать, постоянно цокал и то и дело бросал на меня восхищенные взгляды. Я вся зарделась. Не спорю, было приятно, что дракон восхищен моим талантом. В семье мой талант воспринимался, как само-собой разумеющееся. Мама была строгой учительницей. Да и рисовала откровенно лучше. И если и хвалила, то очень сдержано. А дракон же умудрялся вогнать меня в краску своей реакцией.

      Пролистав всё до конца, встал и вернул мне его назад, при этом серьезно, безо всяких ужимок, спросив:

      – А ты можешь меня нарисовать, сладкая?

      – Могу, почему нет, – ответила я.

      – О, ловлю на слове! – радостно воскликнул мужчина.

      – Значит так, давайте подведем итоги, – вклинился в нашу беседу Черный.

      И я тут же сосредоточилась на драконе.

      – Ксан, что у вас по соседям? – деловым тоном спросил он дракона.

      – Кроме мимо проезжающей кареты с императорским гербом – ничего, – ответил задумчиво Красный.

      – Совпадение? – тут же спросил Желтый.

      – Без понятия, – развел руками Ксантсфен, и спросил Цербаса: – А у тебя что?

      – Ничего, – скривился тот в ответ. – Традов шаман всё подчистил. Ни одной пылинки не оставил после себя.

      – Даже так? – приподнял бровь Красный, при этом явно очень удивившись.

      – Да,