(не)Чужая жена. Элен Блио

крыло.

      Иначе ей кранты.

      Что, маленькая? Любви хотела? Меня старым посчитала, недостойным?

      Нашла себе Антона-гондона?

      Выгнать бы тебя, дуру в розовых очках…

      Понимаю, что не выгоню. Нет.

      Буду теперь разбираться с этим. Всю жизнь.

      Или не всю?

      Собственно… Решу сейчас ее проблемы. Разберусь с гондоном муженьком. А потом… Потом пусть валит куда хочет.

      Мне уже не надо.

      Я после гондонов объедки не подбираю.

      Смотрю в ее глазищи перепуганные. Думала, что я ее раздевать буду.

      Оно мне надо?

      Даже если и надо…

      Не сейчас и не здесь, не когда она в таком состоянии, после такого стресса.

      Но объяснить этой дурочке политику партии я должен, хоть она и мало что соображает.

      Пытаюсь говорит, но вижу – не «вдупляет» она от слова совсем.

      Что ж делать-то? Как проще ей сказать?

      Да хрен, сказать. Показать ей надо!

      Чтобы нутром ощутила, чья она теперь игрушка! Чтобы знала!

      Рывком тяну на себя, слышу слабенький вздох и накрываю ее рот.

      Властно. Клеймя.

      Пусть после этого попробует сказать, что не знает, чья она!

      МОЯ!!!!

      И все вот это моё!

      Обнимаю, но тела ее не чувствую, просто держу, как куклу деревянную.

      Мне сейчас не ласка ее нужна, не удовольствие получаю.

      Права на нее заявляю!

      Тавро выжигаю.

      И все равно поцелуй сладкий. Потому что губы у нее шелковые, ягодные, как клубника, которую я до сих пор люблю, как маленький.

      И ее до сих пор люблю.

      Нет.

      Нет, Корсар. Не любишь. Нельзя тебе любить. Давно бы уже понять пора – нет любви. А если есть – не для таких, как ты.

      Для таких, как ты, бабло. Даже власть не так важна. Власть – эфемерна.

      Бабло реально.

      Любовь – фейк. Вызубрил ведь уже, как «Отче наш»…

      И девчонку эту ты ненавидишь. Она предала и подставила.

      Значит, и еще раз предаст и подставит.

      Ты должен защитить и себя, и свое бабло от такой, как она.

      Но пока…

      Пока ее должен защитить, потому что ее защита тоже в какой-то степени – в большой – с баблом связана. С баблом, часть которого твоя и тебе причитается.

      Так что…

      Отстраняюсь. Вижу, что она плывет…

      Дурочка. Знал ведь, что она будет такая, податливая, страстная, от прикосновения текущая… При этом смущающаяся, как девственница.

      Что же с ней такое-то? Она вообще в себя придет? Или?

      – Василиса? Ты как? Ты в порядке? Как ты себя чувствуешь?

      Блядь, я же забыл совсем, что ее… Главное, меня это не волнует. Ну то есть ясно, что я в ярости от того, что её кто-то касался, что посмели ей больно сделать. Но мне как мужику вроде как должно быть противно, что в нее кто-то пихал свою грязь… а меня это не парит.

      Она для меня все равно чистой бы осталась, несмотря ни на что. Мне главное, чтобы она