(не)Чужая жена. Элен Блио

на меня странно, опускает глаза. Она очень молоденькая, симпатичная. Видно, ей не совсем удобно говорить несмотря на то, что она медик.

      – Понимаете, так бывает. Вы можете не чувствовать, потому что у вас шок. Но… Потом надо все обработать. Возможно заражение. Это… опасно. И кровь на анализ надо сдать, госпитальную группу, ВИЧ, гепатит…

      И тут я вспоминаю, что орала там, в отделении, Богиня. И до меня доходит.

      – Постойте… Вы… вы думаете, меня изнасиловали?

      Она не смотрит в мою сторону, опускается, чтобы снять с меня сапоги.

      – Нет, что вы, не надо. Я сама могу.

      Наклоняюсь и чуть не падаю – голова кружится.

      – Осторожнее, Василиса, лежите, я все сделаю!

      – Подождите, Настя, вы… Меня, наверное, не так поняли. Точнее, Александр Николаевич не так понял! Меня не насиловали. Правда! Никто меня там не трогал. Они… в общем-то, и не собирались. Меня просто ограбили.

      Теперь девушка смотрит на меня. И женщина-врач, как раз в этот момент зашедшая в смотровую, тоже смотрит внимательно.

      – Здравствуйте, доктор.

      – Доброй ночи, Василиса, – она смотрит в какие-то бумаги, видимо, на меня уже и карту успели завести! Да уж, тут сервис!

      – Послушайте, мой босс, то есть… Александр… Николаевич, он… его ввели в заблуждение. Он подумал, что меня… что я… Что на меня напали и надругались. Но это неправда.

      – На вас не нападали?

      – Нет, на меня напали, но… изнасилования не было. Правда, – закусываю губу.

      Со мной иногда такое бывает, я говорю правду, а мне кажется, что все считают – я обманываю. Это неприятно и унизительно.

      – Я правду говорю. Вам бы я врать не стала, доктор. Они на меня напали. Вернее, ну, я сидела… Нет, сначала я бежала, плакала, запыхалась. Привалилась к стене…

      – Откуда вы бежали?

      Ну вот! Чего я и боялась.

      И как мне рассказать о том, почему я выбежала из дома поздним вечером и скиталась по каким-то темным сомнительным закоулкам?

      – Василиса Викторовна, вас никто не собирается допрашивать. Вы расскажите то, что считаете нужным, и все.

      Да уж! Это она не будет допрашивать! А когда за дело возьмется Корсаков…

      Все равно он всю душу из меня вытянет!

      Ладно. Почему бы и не рассказать?

      Не все. Основные моменты.

      Я выдыхаю.

      Собравшись с силами, начинаю. С того, что поругалась с мужем. Просто поругалась. Сама на него обиделась и решила убежать. Ну да, пусть лучше я буду выглядеть слегка полоумной, чем все поймут, что меня вот так запросто муж из дома выгнал!

      Правду рассказывать гораздо стыднее – я понимаю, что нет такого слова, но как сказать? Более стыдно? Наверное. В общем, просто – правду рассказывать стыдно.

      Сбивчиво перескакиваю с того, как выскочила из дома – естественно, опуская деталь с подругой, которую встретила на пяточке у лифтов.

      Пересказываю то, что помню, чувствуя, как слезы снова накатывают. Потому что реально стыдно врать!

      Получается, что я такая дурочка голубая! Ждала