Лунный свет. Тери Кимен

под одеяло, натянула на себя толстовку явно большего размера, чем нужно. И штаны, которые пришлось завязать шнурками на поясе, чтобы не сползали. Немного подумав, я спустилась с дивана на четвереньки, стянув с себя одеяло. Ну, нет! Так люди не ходят! Опираясь о диван, я, хоть и с трудом, но смогла подняться на ноги. Тяжело. Неудобно, непривычно. Конечно, столько лет ходила на четырёх лапах, а теперь вот… придётся вспоминать. Я прислушалась к ощущениям, всматриваясь в две свои длинные неуклюжие нижние конечности. Осторожно приподняла глаза, привыкая к окружающему размытому и такому маленькому миру. Ох, высоко! Шаг, ещё шаг. Медленно, потихоньку, я всё же смогла сделать несколько шагов вдоль дивана, с трудом удерживая равновесие.

      «Наверное, можем поговорить и здесь,» – внезапно заговорил Марк.

      Я вздрогнула. Ох, а про него уже забыла! Без усов я плохо ориентируюсь и совсем растерялась. Да и вообще в облике кошки зрение у меня на порядок лучше. Уж не знаю, как это работает, но я бы всё отдала, чтобы человеком видеть так же, как кошкой.

      Марк, т.е. размытое пятно передо мной, подошёл ближе к дивану и присел на край. Я отшатнулась назад и неуклюже села, поджав ноги и опираясь на руки спереди. Какое неудобное, неповоротливое человеческое тело!

      «Ты себя хорошо чувствуешь?» – спросил Марк, слегка наклонившись.

      О, я могу видеть его лицо, не так чётко, но всё же… если прищуриться. Кареглазый красавчик, ага. Я привыкла видеть его кошкой, но человеческие глаза видят его в каком-то другом ракурсе что ли. И кожа уже не такая бледная, да и само лицо какое-то не такое. Нет, красавчиком Марк как был, так и остался. Но вот что-то совершенно неуловимое в нём изменилось. Будто стал… ровнее что ли.

      «Ты умеешь говорить?» – спросил он.

      Я слегка отодвинулась и кивнула. Как-то уж слишком дёргано. Передними лапами… фу, т.е. руками, я опёрлась на колени. Так удобнее. И устойчивее.

      – Скажи что-нибудь, – улыбаясь, сказал Марк.

      – Ч-ч-то, – прохрипела я чужим голосом.

      – Как долго ты была кошкой?

      – Д… дол-го.

      – А конкретнее? Сможешь вспомнить?

      Достал со своими тупыми вопросами. Это об этом он хотел поговорить?! О том, сколько я жила кошкой? Может, он понятия не имеет, кто я такая, а просто пытается разговорить, чтобы узнать обо мне? И потом всему миру рассказать. Ну нет, так не пойдёт! Мало того, что он эксперименты на животных ставит, живодёр хренов, так ещё на таких как я объявит охоту. Я непроизвольно издала звук, похожий на утробное мяуканье. О! Кошкой я тоже так делала.

      «Ладно, не хочешь об этом говорить, не надо – внезапно стушевался Марк, отшатнувшись от меня. – Зовут-то тебя как?»

      И зачем ему моё имя? Небось, будет про меня информацию собирать. Узнает, из какого я города, Карин там не так много, особенно моего возраста. А затем будет свои опыты ставить. Ещё и про маму узнает. Ну, нет! Пошёл к чёрту, мерзкий человечишка! Опять вырвался угрожающий рык. Ну и правильно. Так гораздо удобнее говорить. И сразу понятно всё.

      – Эм, я… не хотел