Принцесса третьего курса: Реквием. Майя Максимова

тебе людей, но это не повод, чтобы терять саму себя. Понимаешь?

      Она нежно обняла подругу за плечи и прижала к себе. Маша невольно почувствовала себя лишней и тихо прошептала:

      – Пожалуй, я немного прогуляюсь.

      И, не дожидаясь ответа, выскользнула в коридор, где наткнулась на Жанну.

      – Вы? – девушка изумлённо уставилась на женщину. – А я-то думала, вы уже ушли по делам.

      – Я не могла уйти, – с трудом призналась глава «Авиды». – Это было бы слишком жестоко. Но и утешать Амилу я, увы, не готова. Потому что это бессмысленно. Кто я, чтобы приносить вам свои соболезнования?

      Маша кивнула. У неё не было причин не доверять женщине. И тем не менее она всё-таки позволила себе заметить:

      – Может быть, не стоило вообще открывать Амиле правду прямо сейчас?

      – Ты так считаешь? – удивилась Жанна. – Мне всегда казалось, что откровение – это лучший способ расположить людей к себе. И потом, пусть лучше свыкнется с этой мыслью как можно раньше. Дальше будет ещё труднее.

      Она вздохнула и посмотрела на потолок, словно не желая встречаться взглядом с Машей. А девушке и самой было боязно сталкиваться с бездонными глазами женщины. Хотя, казалось бы, между ними не оставалось тайн.

      – Решила оставить их наедине? – Жанна попыталась слегка разрядить обстановку.

      – Угу, – Маша тяжело вздохнула. – Несмотря на удобства, предоставленные нам на Теридане, я всё равно чувствую себя лишней. Оля и Амила за эти два дня так сильно отдалились от меня. Раньше мы были подругами, а теперь между нами словно совсем иные отношения.

      – И кто виноват? – иронично усмехнулась Жанна.

      – Никто. Просто мне не кажется, что я смогу прижиться на Теридане. Здесь правда здорово. Можно и учиться, и отдыхать, и развлекаться. Но, похоже, тут я обречена на одиночество. А это совсем не то, чего хотелось бы мне в моём возрасте.

      – И чем я могу помочь тебе? – неожиданно спокойно спросила женщина. – Кто тебе нужен, чтобы избавиться от этого состояния? Хочешь, чтобы я нашла Диму и переправила его сюда?

      Маша отрицательно покачала головой.

      – Вы не понимаете. Дима теперь – это пройденный этап. Я изменила ему, наплевала на наши отношения. И к тому же испортила его жизнь. Между нами всё кончено. Я чувствую себя последней сволочью. И вместе с тем понимаю, что даже моё собственное мнение о себе на даёт мне права на прощение.

      – Тогда почему ты так серьёзно относишься к этому? – удивилась Жанна. – Если ты так легко изменила своему парню, то значит между вами ничего и не было. Тогда зачем переживать из-за такой утраты?

      – Но это всё равно неправильно! – не выдержала Маша. – Как вы можете так спокойно относиться к людским судьбам…

      – Жизнь научила. Ты сама ещё станешь другой. Девятнадцать лет – время наивной романтики, которую до конца не могут порушить даже межмировые конфликты, – с оттенком грусти проговорила женщина. – Но ты же сама чувствуешь, что начинаешь меняться. Наверно, именно