Посланники Обители. Громовое колесо. Евгений Викторович Шалаев

превращается, да обидчику в нос норовит попасть. Теперь-то уже поостепенился я. Так себя больше не веду. Наверное, сердце совсем очерствело.

      – Вот видите, – быстро нашёлся и продолжил плести свои кружева сатир. – Алексей уже раскаивается. И кашель сдерживает. Да, бывает же так – в горле запершило. Может, чудесное создание, что стоит сейчас перед нами, подаст стакан воды страждущему?

      – Конечно, конечно, – пролепетало обескураженное “чудесное создание” и снова скрылось за стеллажами, чтобы вынырнуть обратно буквально через пятнадцать секунд, держа обеими руками белую кружку. Очевидно, с требуемой жидкостью.

      Библиотекарша отсутствовала вроде как недолго, но и этого времени хватило сатиру сполна, чтобы в момент появления девушки оказаться в непосредственной близости от неё.

      – Вы наш ангел-спаситель, – глядя в глаза юной особе, прошептал Орис, накрывая своими ладонями руки девушки. Якобы для того, чтобы забрать из тех рук кружку, но особо-то и не торопясь делать этого.

      – Ну, какой я спаситель? Что я такого сделала? – засмущалась девица и, заметив, что я внимательно наблюдаю за ней, нехотя руки освободила да передала, наконец, рогатому сосуд с водой.

      – К чему сомнения? Вы абсолютно точно – ангел. И, нет-нет. Даже не пробуйте мне возражать. Для меня Вы – ангел, и никто другой, – просто уже пел сатир, держа кружку в одной руке и призывно махая мне другой, требуя тем самым подойти ближе.

      В этот момент, глядя на зардевшуюся девушку, неторопливо снимающую роговые очки и более не обращающую на меня никакого внимания, я понял, что непреступные бастионы доселе грозной служительницы царства книг и авторитарной хранительницы тишины под воздействием чар рогатого пали. Пали напрочь, необратимо и безвозвратно.

      Я, конечно, ещё стоял какое-то время рядом с влюблённо смотрящей друг на друга парочкой. Пил воду. Слушал, как сатир отпускает вконец разомлевшей девице комплимент за комплиментом. Снова пил воду, снова слушал. Вскоре поток слов превратился для меня в сплошной гул, и я постепенно начал терять связь с реальностью.

      Очнулся я, уже сидя за компьютерным столом, тупо уставившись в монитор. Потерев виски и не достигнув тем самым никакого эффекта, я резко помотал головой в разные стороны. Сняв таким кардинальным образом остатки наваждения. И только затем огляделся.

      Помимо моего рабочего места в небольшой комнатушке, где я оказался, стояло ещё два стола с компьютерами и невысокая тумбочка с водружённым на ней принтером, подключенным, судя по всему, в единую с компами сеть. Окон не было. Зато наличествовал дверной проём с распахнутой настежь массивной железной дверью, через который видны были опять всё те же многочисленные стеллажи с книгами. Очевидно, я находился в соседнем с главным залом помещении.

      Поднявшись из-за стола, я направился к двери, снова массируя по пути виски. Остановившись в проёме, я осмотрел зал. Ни Ориса, ни Маши видно не было. Машей-то, кстати, звали нашу тихоню-библиотекаршу. Это я с трудом,