Хранитель. Разборки в Зеленограде. Джек из тени

гвардии не зашли в тыл. В конце этого инцидента, как выразился виконт в штабе стражи, посреди города нарисовался гномский хирд в миниатюре. Пока наши парни держали оборону, опираясь на баррикаду из телег, хирд вышел во фланг людей виконта, которые стали тупо смазкой для гномьих топоров. Там тела считать было бесполезно, но минимум две сотни виконт потерял.

      – Это много для него? – я сова напрягся.

      – Как я смогла узнать через родственников, это четверть его клинков точно – ответила Мидори – потерять столько людей за один день, даже для какого-нибудь зажиточного графа, это катастрофа.

      – То есть мы теперь в состоянии войны с каким-то виконтом? – сделал я логичный вывод.

      – Нет, Влад, могу тебя успокоить, а ты вдруг ты решишь, что пора бежать вперёд – усмехнулась лиса – сегодня утром меня вызвал к себе де Ревель, там же был наш виконт. Полковник особо не церемонился с выражениями, популярно объяснив, что попытка захвата собственности лейтенанта стражи будет караться так же как преступление против короны. Только тогда до виконта дошло, что ты жив. Так что расслабься и отдыхай.

      – Дай хоть пожевать что-нибудь нормальное – жалобно попросил лису – ну хоть маленький бутерброд с мясом.

      – Тебе нельзя – строго ответила Мидори – забыл, что в животе тоже стрела торчала. Терпи, ещё пара дней и будут послабления.

      В общем Мидори удалось развести только на какой-то бульон, после чего в меня влили очередную порцию гадкого настоя трав и я вырубился.

      После ещё трёх суток возлежания в постели я начал бунтовать, что больше не могу столько лежать. Хикари сдалась и разрешила мне передвигаться по дому. Досчитав две недели сидения взаперти, я пошёл в атаку на женский батальон. Но меня без боя выпустили на волю, права только в экипаже. Про охрану вообще молчу, там всё было еще сложнее. Что старший сержант Вангард, что Феликс, оба считали моё ранение личным косяком и несмываемым позором. Теперь меня сопровождали минимум по десятку стражников и гвардейцев, хорошо хоть не тевтонской свиньёй передвигались по городу, с этих станется.

      Первым делом прокатился в своё имение, по совместительству тренировочный лагерь. Меня встретили радостными криками. Одно дело утверждения начальства, что командир жив, совсем другое видеть его вживую. К моей радости тренировки никто не бросил, наоборот усилили. Были видны хорошие изменения, как в общей физической подготовке, так и в работе на мечах.

      Так за общением, вопросами по подготовке прошёл час, затем второй. После чего было принято стратегическое решение продолжить благостные разговоры под пиво и шашлык, а на сухую плохо идёт. Решение было принято единодушно, так же к нам присоединились гномы из строителей. Гудели чинно и благородно, как и положено пролетариям, до самого утра. На рассвете за мной в наш взрослый сад приехала Мидори. Все сделали покерфейс, что так и надо, тем более я после ранения и все дела.

      Был уверен, что сейчас меня разделают под орех, пусть и морально. Но лиса улыбаясь,