Заросли. Петр Алешкин

Было тихо. Только слабый ветерок шелестел на скале сухой прошлогодней травой. «Дома теперь сев начался! – подумал Егоркин. – Луга зеленеют. Завтра воскресенье… Если солнце будет, ребята на лугу соберутся, футбол погоняют! А мать, наверно, лук сажать будет. Иль нет, завтра праздник. Пасха! Она, наверное, сегодня сажает. Варюнька, может, с Колькой приехали. Если они приехали, с луком быстро управятся…» Иван вспомнил, как выгонял Кольку Хомякова из комнаты Варюньки, и усмехнулся. Опять почувствовал неловкость, стыд за свой поступок. Живут они вроде хорошо. Чудаки! Сразу им не женилось! Нет, надо с зигзагами. Послышался глухой шум, отдаленный стук камней о камни, зашумело, загрохотало где-то, посыпались камни. Десантники сжали в руках автоматы, напряглись, ожидая треск выстрелов. Но шум постепенно утих.

      – Осыпь! – проговорил лейтенант.

      Егоркин снова расслабился, привалился к скале. Взглянул вверх. «Сорвется камешек по башке – и привет милой! – Иван поежился. Вспомнил о письме Гали. – Вернемся, напишу, какой легкий воздух в горах, как горные тюльпаны пахнут, как цветет миндаль! Может, ей выслать в письме лепесток тюльпана? Будем возвращаться – сорву! А если ребята увидят, как он в письмо кладет? Десантник!». Иван фыркнул.

      – Ты чего усмехаешься? – шепотом спросил Роман.

      – Завтра Пасха…

      – Кто тебе сказал?

      – Мать писала!.. Теперь у нас яйца красят!

      – У вас деревня верующая?

      – Почему?.. Просто традиция такая. Бога давно забыли, но яйца красят на Пасху…

      – Зачем?

      – Для интереса… У вас никогда не красили?

      – У нас не красили… Старушки давали… но директор на Пасху запрещал нам из детдома выходить

      Егоркин вспомнил рассказ Романа о детдоме, о том, как он сбежал оттуда однажды летом и жил две недели в лесу в брошенном доме, потом сам вернулся. Тоскливо стало от вольной жизни. Больше всего поразило Романа, когда он вернулся, что его никто не искал. Сказали, что были уверены, что он вернется, а Роман не поверил, решил, что он никому не нужен на земле. Умри он в лесу, и никто бы его не хватился, не заплакал о нем.

      – Вертолеты? – тихо спросил Роман, прислушиваясь.

      Да, слышался стрекот вертолетов. Они приближались.

      – Приготовиться! – скомандовал лейтенант.

      V

      Десантники стали надевать каски, проверять автоматы, гранаты. Шум вертолетов нарастал. Шли слева, за скалой их не было видно. Егоркин почувствовал, как задрожали колени, и зашевелился, поправил каску, чтобы она не закрывала глаза, устроил поудобнее с одной стороны на поясе тяжелый подсумок с тремя рожками, набитыми патронами, с другой – фляжку с плескавшейся в ней теплой водой, и пробрался ближе к лейтенанту. Тот глядел из-за выступа скалы на хребет. Четыре вертолета один за другим вынырнули из-за скалы и тут же исчезли за хребтом, но, судя по шуму, их было больше. Вероятно, другие заходили с противоположной стороны. Глухо ухнули первые взрывы, взметнулся за хребтом