Дом на глухой окраине. Ксения Комал

большую металлическую бочку для воды и, неловко зацепившись за Льва, выпрямилась. Никаких опасностей поблизости не было, пострадавший душ вряд ли мог развалиться еще сильнее, а холод начал по-настоящему пробирать. Лев легко подхватил ее на руки, занес в дом и после долго растирал ладонями и отпаивал горячим чаем, но ощущение ледяного ужаса никуда не делось.

      – Просто ржавая бочка свалилась с таких же ржавых опор, – в который раз повторил он.

      – Там кто-то был.

      – Тени деревьев.

      – Говорю тебе…

      – Малыш, я никого не видел. Вернулся из магазина, ты в душе орешь, бочка валяется рядом…

      Вика плотнее закуталась в халат деда и поставила горячую чашку на стол. Она сидела, прижав колени к груди и упираясь спиной в стену, будто опасалась, что сзади мог кто-то напасть. Лев стоял перед ней, засунув руки в карманы, – спокойный и уверенный, словно ничего не случилось.

      – Там была тень. Человеческая.

      – Может, мимо кто проходил, тут же глухая провинция, чешут напрямик, куда хотят…

      – Это куда? Только в лес и на кладбище, там больше некуда. – Вика вдруг подумала об Илье с его похоронным бизнесом, но решила, что такие проделки не в его духе. – И эта бочка меня бы убила, если бы не…

      – Что?

      – Если бы я вовремя не вернулась в душ, – буркнула Вика, посчитав, что о телефоне говорить не стоит. Тем более что слышать его с улицы она никак не могла, и это все уже действительно начинает говорить о том, что ей необходима неотложная психиатрическая помощь.

      – Вряд ли ты из-за этого погибла бы – максимум загремела бы в больницу, – сказал Лев, видимо даже не подозревая, что ее мысли тоже направлены в сторону медицины.

      – Это тот же, кто подкинул крысу. Ты сам сказал про мою отрезанную голову, и вот…

      – Милая, ты ошибаешься. – Он сел рядом и прижал ее к себе. – Попытка напугать – это одно, а покушение – совсем другое. То, что я сказал, это просто от возмущения. Не может человек так быстро дойти от ерунды до настоящего преступления.

      – О-о, ты не знаешь местных! – Вика вскочила и заходила по комнате. – Не знаешь, на что они способны, как они травили деда…

      – В смысле – травили? – напрягся Лев.

      – Не в прямом. Но суть от этого не меняется.

      – Ладно, раз ты так волнуешься, давай вызовем полицию, покажем им записку и бочку.

      Вика представила осуждающее лицо Сычева и решила, что до утра дело с вызовом полиции точно потерпит.

      – Может, завтра.

      – Тогда сегодня, раз уж заняться больше нечем, я хочу услышать о подвигах твоего деда.

      – Нет никаких подвигов, это все слухи.

      – Убийство троих мальчиков тоже?

      – Ну… – Вика замялась, но сейчас ее беспокоило странное покушение, а биография деда уже не казалась такой уж мрачной. – Они пропали, когда мне самой было лет десять.

      – Как?