Назад в СССР: 1985. Книга 5. Максим Гаусс

тебя. Помочь в чем? Как ты хочешь повлиять на это масштабное событие? Ворваться с оружием на этот, как его… Пункт управления и остановить работу всей станции? Если действовать такими методами, то чем ты лучше тех, кто якобы, спровоцировал эту аварию?

      – Хотя бы тем, что персонал останется жив. Ты вообще в курсе, что половина сотрудников четвертого энергоблока погибла? Не сразу, но все-таки.

      – Знаю, – пробурчал Андрей. – Ну, если только так…

      – И незачем останавливать всю станцию. Только четвертый энергоблок. Но тут тоже тонкий момент… Чтобы спровоцировать аварию, нужно оказать влияние сразу на несколько ключевых моментов. Вероятность того, что это вообще могло произойти, очень мала. И, тем не менее, это все равно случилось. Мы никогда не узнаем, какой был план у врага, и все ли прошло, как им было задумано. Но мы точно можем вмешаться и все сорвать. Дата была выбрана неслучайно – тогда же проводился эксперимент.

      – Хорошо, допустим, ты прав. Что помешает руководству станции провести эксперимент повторно, скажем, в мае месяце?

      – Ничего.

      – Вот и я о том же. Глупо это. Я думаю, что нужно написать соответствующие письма в Министерство Атомной Энергетики, Минсредмаш. В КГБ, в конце концов. Предупредить, что такой эксперимент проводить на станции нельзя. Предупредить, чтобы усилили пропускной контроль. Осмотрели весь энергоблок, устранили дефекты. Да хоть на техническое обслуживание его пусть ставят!

      – Ага! И кто тебя послушает? – весело хмыкнул я. – Кто ты такой? Андрей Петров – простой милиционер? Зачем им слушать человека, совершенно не разбирающегося в работе ядерного реактора? Тебя проще закрыть, чтобы глаза не мозолил и не болтал лишнего. Примерно так же, как поступили с другими.

      – С какими другими?

      – Ты, наверное, не в курсе, что практически все дефекты реактора РБМК были известны задолго до Чернобыльской аварии?

      – Чего? – нахмурился Андрей. – В смысле?

      – В прямом! В 1975 году на Ленинградской АЭС случилось то же самое, только в куда меньшем объеме и без разрушения активной зоны. Тогда провели разбирательство, выяснили, в чем проблема. И знаешь что?

      – Что?

      – Ничего. Отчет просто изъяли и засунули в один из секретных архивов, которые контролировало КГБ. Ничего не было предпринято. А люди, которые знали суть проблемы, были либо уволены, либо сели за решетку.

      – И почему?

      – Потому, что если бы официально признали проблему, это было бы ударом по репутации советских инженеров и проектировщиков. По сути, это пощечина им. Мол, товарищи академики и конструкторы, ваш реактор – говно. Переделывайте. Представляешь, как выглядел бы СССР, если бы начал массово перестраивать свои же реакторы, которые изначально были заявлены как самые лучшие и безопасные?

      По лицу Петрова я понял, что он ни черта не понял.

      Так и оказалось. А я продолжил:

      – Дальше, в 1982 году уже здесь, в Чернобыле тоже произошла небольшая авария с разрывом технологического канала. Опять же, по той