Горячие каштаны осени. Владимир Юрьевич Киселёв

исчез за углом кафе. Наталья вопросительно посмотрела на официанта. Тот пожал плечами:

      – Бомж. С неделю, как на районе ошивается. Говорят, воевал. «Крыша» поехала. Извините.

      Настроение испортилось. Наташа уже успела привыкнуть к безмятежной и тихой Вене, к предсказуемости дня, к своему уютному обретенному миру, где нет войны, разгуливающих по городу сумасшедших и даже случайных встреч с однокурсницами. Почувствовав неожиданную усталость, она вспомнила о Григории и их приятном свидании в парке перед отъездом из Австрии. А Андрей?

      ***

      В голове крутился вальс Штрауса «Сказки Венского леса». Аллея парка Пратер была высажена каштанами и напоминала родной уголок Киева. Гоша заботливо раскрыл над Наташей зонтик.

      – Зачем? Разве это дождь?

      – Незначительные, но осадки. Я обещал показать тебе Вену. Пошли?

      Колесо обозрения двигалось медленно, но город с высоты птичьего полета она так и не увидела. Григорий целовал ее руки, высокий лоб, шею, губы… Приятно, но не более того. Она думала об Андрее. Он не звонил уже больше месяца. Наташа отстранилась от своего кавалера и внимательно посмотрела на него.

      – Что, не брит? Прости, не успел. К тебе торопился.

      Григорий Остапенко обосновался в Вене довольно давно. У него здесь был успешный бизнес, связи, дом и масса друзей. Вот через друзей они и познакомились. Ухаживал Гоша красиво и вообще представлял из себя именно тот тип мужчин, который Наталье нравился: сильный, умный, уверенный в себе… Нет, скорее наглый. Странно, но в мужской наглости есть что-то такое, что привлекает женщин. Возможно, в ней, в наглости, они чувствуют первобытную силу самца или свою не менее первобытную слабость. Только сейчас Наташа поняла, что постоянно сравнивает Гошу с Андреем, причем не в пользу последнего.

      – Напротив, тебе идет небритость. Ты обещал показать мне город.

      – А ты обещала рассказать о себе. Например, чем ты занималась в Киеве?

      – Давай договоримся. Мой рассказ займет не больше времени, чем оборот колеса. Остальное потом, потом, потом…

      Гоша обнял ее за плечи и повернул голову в сторону розовеющего заката.

      – То, что я – врач, ты уже знаешь. В Киеве работала в иностранной компании. Они разрабатывали новый препарат для онкологических больных. Моя задача состояла в составлении договоров с больницами, получении статистических данных по результатам действия препарата и так далее.

      – Наташ, ты страшный человек!

      – Почему?

      Григорий расхохотался.

      – Новые препараты всегда рискуют стать старым средством от жизни.

      – Типун тебе на язык! Все медицинские препараты проходят апробацию на больных. Какие-то скрыто, какие-то – на добровольцах.

      – Все! Молчу-молчу! А дети?

      – Дочка со мной. Как только «русня» покатилась на танках, мы с ней через Польшу сначала в Германию, потом сюда. Сын призывного возраста, поэтому остался там. С ума по нему схожу! Гоша, мне нужно в Киев.

      – Только к сыну?

      – Не думаешь же ты, что до встречи с тобой у меня никого не было!?

      – А теперь?

      – Не