Преодоление зависимого поведения: зависимым и их близким (родственникам, педагогам). Иеромонах Прокопий (Пащенко)

отбросами – бездомных, пьющих, уклоняющихся в криминальный образ жизни. Он прозрел, что люди охвачены некой язвой, поразившей их существо. И он, отец Герасим, увидел себя бессильным что-либо изменить в открывшемся ему трагическом положении дел (в научном обиходе в отношении возможностей помочь зависимому человеку преодолеть зависимость существует даже выражение – «терапевтический нигилизм»[39]). Эту язву он «впервые прозрел в ночлежном приюте в день, когда над трупом несчастного пьяницы поучал бродяг трезвости».

      О книге «Архиерей» с комментариями см. в цикле бесед «Восточный цикл».

      12б. Смысл страдания – преображение жизни. Попытка истереть свою совесть, сделать ее как бы несуществующей.

      Внутренний раскол. Еще раз о двух подходах.

      12 в. Догматическая подоплека церковной жизни человека. Книга «Архиерей». Евхаристия не символ, а подлинная жизнь. Сила творить добро.

      Придя как-то в ночлежку, он застал в тот раз особенно много пьяных. «Отец Герасим остановился возле одного, лежавшего ничком на нарах в полубессознательном состоянии, в луже собственной блевотины, и, указывая на него другим, повел беседу против пьянства». Он говорил гневно и грозно. Он клеймил порок и красноречиво доказывал необходимость трезвости. Ночлежники его слушали молча, «тупо уставившись своими полусонными глазами на пьяного товарища. И только один из них, как бы проснувшись наконец и как-то бессмысленно ухмыльнувшись, процедил сквозь зубы: "Да он уже умер"».

      Осмотрев умершего, отец Герасим увидел, что тот изъеден сифилисом. Если раньше он думал наставить свою паству на путь истинный посредством проповедей, то после этого случая сжег свои книги и принялся за изучение медицины. Он решил воздействовать на свою паству знаниями и лечением. На этом поприще он достиг даже некоторого успеха, который, впрочем, не радовал его. Чем большую помощь он оказывал, тем более спроса появлялось на неё. «Выздоравливал один, взамен его являлись трое. Выхватывал отец Герасим из нищеты одного, на место его являлось пятеро». Люди пошли к нему волной со своим горем, и он стал чувствовать, что скоро эта волна захлестнет его. Перед ним стала раскрываться ширь моря людского горя. И, ища берегов этого моря, он понял, что оно безбрежно. Это осознание наполнило его ужасом, от которого у него сгорбилась спина и поседела голова. Но еще больший ужас охватил его, когда ему открылась другая бездна – бездна человеческой испорченности.

      Люди, открывавшие ему свои раны, стали открывать ему свои сердца. И каким нравственным зловонием дохнуло на него от этих откровений. Из рассказов людей он узнал всю гадость жизни, которой жило общество, как среднего класса, так и высшего. И, когда он узнал жизнь общества с её обратной стороны, он почувствовал «как похолодело его сердце, оборвалась воля, заледенела душа. Тяжелая свинцовая тяжесть навалилась на отца Герасима, и он уже не мог идти: он стал влачить свое существование, в тупом ожидании, когда, наконец, эта тяжесть расплющит его совсем».

      Он

39

Анатолий (Берестов), игум. Сравнительный анализ православной методики реабилитации и программы «12 шагов». Часть 1. https://rusk.ru/st.php?idar=112110