Покорись, Ведьма, или Тёмный изволил влюбиться!. Анна Герр

косточки одного святоши и помчали вперёд по дорожке.

      – Когда ты их уже воспитаешь, Власта? – вздохнул Храмовник, поправляя ворот своей рубашки.

      – Они очень даже воспитанные. Просто к тебе по особенному относятся, – лучезарно улыбнулась ему.

      – Да, конечно, – буркнул молодой мужчина и провёл рукой по своим тёмным волосам, взлохмачивая их. – Я там тебе занёс молока свежего. Оставил на крылечке в теньке.

      – О, спасибо, – обрадовалась я. – Может позавтракать зайдёшь? У меня будет каша с лесными ягодами.

      – Не откажусь, – просветлел лицом Храмовник.

      Через двадцать минут мы вышли к деревне, которая уже полностью проснулась и загудела множеством голосов. Все суетились, занимались делами, и это неким образом бодрило меня. Я хоть и любила время, когда большая часть жильцов Васильков спала, но когда они вот так роятся, словно работящие пчёлки, то и сама начинала чувствовать приток сил.

      – Властислава, доброго утречка, – поприветствовал меня сухощавый старичок, что жил на соседней улице. – А когда ты лавку-то свою откроешь, милая?

      – Всеволод, как и всегда, через два часа, – старик явно не хотел ждать и прошёл с нами к моей калитке. Он только с виду был безобидным и хрупким старцем, а на самом деле тот ещё жук.

      – Эх, – горестно вздохнул он, опуская руку на забор. – К этому времени ко мне друг должен приехать из Камышовки. Может ты продашь мне настойку сейчас, Властиславушка?

      Я хмыкнула и с подозрением посмотрела на старика. У него вечно кто-то приезжает или дела срочные какие, а на самом деле ему просто не хочется подстраиваться под работу лавок и рынка. Просыпается Всеволод рано, делает свои дела и донимает всех торговцев, а затем идёт домой, ест и заваливается спать до обеда. Любит он дневной сон. Или уходит на рыбалку на весь день, пока его жена хлопочет по дому.

      – А что вы хотели? – спросила его, уже понимая, что, даже зная какой он пройдоха, не смогу отказать старику.

      – Эм… можно наедине пожалуюсь на свой недуг тебе? – покосившись на ожидающего меня Храмовника, прошептал дедуля.

      – Яр, заходи пока, – попросила я и святоша непонимающе посмотрел на Всеволода, но спорить не стал и, открыв калитку, прошёл во двор.

      – Так и что требуется? – начала я, придерживая срезанные поутру травы.

      – Как бы тебе сказать… Властиславушка, – замялся старик, сбрасывая с себя вид уставшего от жизни человека. Он расправил плечи и словно весь как-то неуловимо преобразился. Выглядеть моложе будто стал. – Мне надо такое средство, которое помогает мужской силе. Чтобы жену порадовать ночью.

      – Кому надо? – опешила я, рассматривая дедулю лет эдак семидесяти.

      – Как кому? Мне надо! – заявил он, выпячивая грудь, этакий грач.

      Меня словно обухом по голове ударили. Такие картины перед внутренним взором начали вырисовываться с главным героем в лице Всеволода, что я воздухом поперхнулась и замотала головой, прогоняя ну, просто таки, ужасные видения.

      – Властиславушка,