Судьба в желтом платье. Борис Благовещенский

таких много, – выслушав ее, ответил Игорь, – кстати, чьи они?

      – Я сама хотела бы это знать. Мне их кто-то присылает. Обычно вечером я нахожу их в почте общежития на своё имя.

      – Интересный поклонник у тебя объявился: «мне с тобой было б все по плечу и стихи легче будничной прозы», – фальшиво передразнил он самого себя и осёкся, поняв, что совершил ошибку, в точности повторив слова, «впервые услышанного» стихотворения. Но, к счастью, Валерия этого не заметила, а может, отнесла на счет его хорошей памяти, и он продолжал:

      – Такую чушь, я не советовал бы тебе даже читать. Почитай лучше Пушкина:

      «Бывало, пушка зоревая, лишь только грянет с корабля, с крутого берега сбегая, уж к морю отправляюсь я…»

      – Ты не прав по отношению к этим стихам, – перебила его Валерия, – мне они нравятся не меньше, чем стихи Пушкина.

      – Ещё бы. Если бы мне написали что-нибудь подобное, мне тоже это понравилось бы. Это самообман, иллюзия. Уверен, что скоро он назначит тебе свидание. И ты пойдешь? – нарочито безразличным тоном спросил он.

      – А как ты скажешь? Идти или нет? – лукаво спросила Валерия и с интересом посмотрела ему в лицо.

      – Можно подумать, что ты меня послушаешь, если я скажу, что нет, – невозмутимо ответил Игорь.

      – Хотя мне тоже интересно узнать, что за тип тебе пишет.

      После этой встречи они часто проводили вечера вдвоем. Игорь продолжал тайно посылать Валерии письма в стихах, а она при встрече с ним читала их ему наизусть. Игорь, внимательно выслушав ее, начинал рьяно критиковать собственные сочинения, обвиняя автора, в банальности, в наивности, либо ещё в чем-то. Валерия с удивительным упорством защищала неизвестного автора, проявляя при этом завидную эрудицию.

      В одну из таких встреч они снова бродили по городу, когда Валерия с явным сожалением сообщила, что уже две недели, как не получает писем от своего тайного поклонника.

      – Ты жалеешь, что он так и не назначил тебе свидания? – спросил Игорь.

      – Нет, не поэтому. Я уже привыкла читать, почти каждый вечер эти ласковые, нежные, иногда грустные стихи, что мне их теперь не хватает. Мне кажется, что автор их, человек какой-то необыкновенный.

      – Да, наверное, он с рожками, либо еще что-нибудь в этом роде, – сострил Игорь, – поэтому и не показывается тебе, – и уже серьезнее добавил, – всё необыкновенное может быть самым банальным, надо только уметь его рассмотреть. Если ты так любишь стихи, придется мне начать их сочинять, я думаю, у меня получится не хуже, чем у твоего неизвестного поклонника.

      – Пора уж, – многозначительно улыбнулась Валерия.

      – Хочешь, прочту тебе одно стихотворение? – вдруг спросил Игорь.

      – Интересно, – сказала Валерия, – прочти.

      – Вечер шалью чернильной лег на плечи домов, расплескал фонари ветром рьяным; на пустой остановке, в грустных звуках шагов человек с георгином румяным, – читал Игорь в унисон такому же вечеру, очень похожему