Наставник. Алиса Линд

даже огонек гнева пляшет. Сидя в кресле, жду, пока подойдет, и только после этого смотрю на таймер телефона.

      – Вовремя! – убираю телефон. – Начинай пробежку. Тридцать кругов!

      Слышит количество, и гнев во взгляде сменяется на жалостливое выражение, как у побитого щеночка. Был бы я сентиментальной кумушкой, наверняка бы растрогался – настолько беззащитной и хрупкой Макс сейчас выглядит. Но меня этим не проймешь. Бежать не начинает. Ждет уменьшения количества? А это уже невыполнение приказа! Не стоит давать мне поводов наказать тебя, девочка. Ты скоро это запомнишь.

      Встаю и иду к ней. Смотрит на меня с дурацкой надеждой в глазах. Думаешь, я обниму, пожалею, скажу добрые слова и отпущу спать? Надейся-надейся, девочка. Оказавшись рядом, резким движением ставлю ногу за нее, рукой толкаю в корпус. Падает навзничь. Глаза на мгновение зажмуриваются, симпатичное личико кривится в гримасе боли  – видать, хорошо треснулась спиной – но не встает. Прожигает обиженным взглядом. Лежишь? Я заставлю тебя побежать!

      – Тридцать один круг оди-и-ин! – громко говорю задорным голосом, точно заправский аукционист. – Тридцать один круг два-а-а! Тридцать один круг три-и-и! Тридцать два круга!

      Макс таращится недоуменно, пытаясь уложить в голове происходящее. Да, здесь с тобой нянькаться не будут, девочка! Я ведь еще посчитаю!

      – Тридцать два круга оди-и-ин! Кто больше? Тридцать два круга два-а-а…

      С коварным удовольствием наблюдаю быстро сменяющиеся эмоции на лице Макс – от отрицания до смирения. Наконец до нее доходит окончательно – количество кругов будет только расти. Вскакивает и начинает пробежку. Исправно называет номера кругов и бежит лучше, чем вчера. Мышцы таки быстро приходят в тонус – похвально. Значит, спортом занялась не впервые в жизни.

      Пробежка тянется тоскливо-долго. С каждым новым разом моя лань бежит все медленнее и печальнее, но на шаг не переходит. Хорошая девочка. Наконец подходит к концу последний круг.

      – Тридцать два, сэр, – стонет на выдохе, останавливаясь напротив. Переминается с ноги на ногу, дышит шумно и натужно. Щеки бледные – действительно вымоталась.

      – Как самочувствие? – спрашиваю, не скрывая едкой иронии, и подбрасываю в руке заранее принесенную бутылку воды. – Пить хочешь?

      Выпрямляется и несколько секунд, как в ступоре, смотрит на меня утомленными глазами. Потом спохватывается:

      – А… да, сэр… – говорит рассеянно, будто я вырвал ее из глубокой задумчивости.

      Что ж, посмотрим, насколько ты устала, девочка! Плавным движением подбрасываю бутылку. Та описывает высокую дугу. Макс запоздало выставляет вперед руки, и бутылка шлепается на пол у ее ног. Мда, реакция ни к черту. Девочка утомилась, да? Девочке нужен отдых?

      Нет уж. У меня в планах еще пресс, а кольнуть ее будет отдельным удовольствием.

      – Ты раззява, – бросаю язвительно, сопровождая пренебрежением на лице. – Совсем безрукая, раз даже бутылку поймать не можешь!

      Кивает понуро и наклоняется