Неудержимость IV. Байки Гремлинов

подбородок обратно на мою ладонь. Что это? Что она делает? Зачем? Заигрывает? Я лишь заметил мимолетный интерес, промелькнувший в её глазах. Она что-то поняла? Что? Но она оставалась спокойной и стала отвечать: “Сираль это дворец. А данный Сираль, что вы… упомянули, готовит девушек для гарема Императора Дайрона Второго. Да будет его поступь греметь в веках!”. Я склонил голову набок, скептически посмотрев на неё, и она, опережая мой готовый вырваться вопрос, добавила: “Никто и никогда не слышал о нём, потому что это личные дела Императора. Да сияет его имя во всём Дайра!”.

      Я отпустил её лицо и сел на пол и, достав воровской арбалет и заряжая его болтом, хрустнув шеей, сказал: “Давай, поменьше хвалы императору. И со мной ты можешь говорить на ты. Так и какими путями ты оказалась в этом ужасном месте?”.

      Девушка невесело хмыкнула, и я не понял на что, об мыслях про императора или об ужасном месте. Я положил арбалет на пол, направив его в сторону пыточной и не убирая с него руки, всё время сопровождаемой пристальным взглядом Улинлии. Она подняла свой взгляд на меня, в котором прочиталось одобрение, и подперев руками голову, так как она продолжала лежать, скучающе ответила: “Напали. Похитили. Я была в делегации, направленной в Вакис, проходя через земли барона Трён’Уба, разбили на ночь лагерь. А очнулась уже здесь. Сколько времени провела тут, и не спрашивай.”.

      Я повернул голову к клетке с Лютри и негромко крикнул: “Эй! Лютри! Как долго она здесь?.. Ты же хочешь жить?..”. Второй вопрос я задал после нескольких секунд молчания Лютри, чтобы мотивировать его. Но не дождавшись ответа и на него, задал и третий: “А то тут есть ещё одна клетка с будущим гулем. Так что думаешь, она долго тут была?”. Послышался старческий скрипучий голос, пышущий ненавистью: “Десять дней.”.

      Я повернулся к Улинлии, которая, за то время, что я смотрел на старика, тихонько подползла к моим коленям, и вот уже опускала свою голову мне на бедро, уютно устраиваясь между моих ног. Я посмотрел в её спокойное лицо. Да она сейчас заснёт! Я спросил последний вопрос: “И так, мы подошли к главному вопросу. Ты хочешь вернуться к себе на родину? Или…”. Она перебила меня, продолжив мой вопрос, вяло ворочая языком и зевая: “Или остаться с тобой?..”. Она ехидно, но сонно взглянула на меня, не собираясь отвечать. Но немного посмеявшись про себя, она, закрыв глаза, еле ответила: “Да откуда же мне знать?..”.

      Она засопела, а я достал одну из подушек из шатра Князя Энсаора и подложил ей под голову заместо своей ноги. И встав, накрыл её плащом Гравикобо. Подойдя к клетке, где сидел дед, и наткнувшись на его злобный взгляд, я указал арбалетом в сторону пыточной и спросил: “Ну… теперь можешь поведать мне, что это за место? И кто тут обитает?”.

      Старик сплюнул, смотря на меня гадливо с призрением, и заговорил: “Так ты тот новый Баронет? Что же ты такого смог предложить Леди Розэлии? Небось дал себя почпокать? Верно? Все вы повёрнутые! А других семья барона и не подпускает к себе. Небось ещё и писюн младшенькому успел пососать?”.

      Я рассмеялся. Дикий хохот