Ярослава. Ворожея. Марина Владимировна Дечко

своих казнить, когда война на пороге. Говорят, боги старые кару нашлют…

      Чародейка развернулась к воеводе так скоро, что тот отшатнулся. Отступил на шаг, испуганно разглядывая огненноволосую Княгиню. А та резко рванула полы шубы меховой. И силы этой хватило, чтоб Акамир потерял равновесие, растянувшись у подола платья княжьего.

      И обругать себя не успел, как услышал у самого уха:

      – Старых богов больше нет, – слова давались Чародейке с трудом, и сдерживать себя выходило все горше. Рот наполнялся слюной вязкой, и утолить жажду хотелось тут же. Да только кровь воеводы ей ни к чему. Не сейчас.

      Ей понадобилось время, всего минута, и перед боярином снова была нежная дева с тонкими чертами. А вот звериные повадки остались – Акамир чуял это нутром:

      – Их изгнали с Земли Лесной. Ищите метки и не бойтесь гнева божьего!

***

      Палуба катергона была просторной, отчего ряды весел, собранных по бокам корабля, позволяли двигаться меж ними свободно. Знать, Дару повезло, раз моряки продали ему то судно, однако…

      Северный народ, что пошел с ним за золотой алтын, все больше шептался. Оборачивался в сторону морского простора. Смурнел. И Дар страшился этого. Нет, у степняков хватит сил отвести нападение, вот только куда дальше курс держать?

      Тот, что вел корабль в море, старый Арн, все чаще доставал из кожаных штанин прибор особый, ценный на морской земле. Дальномером прозванный. В золоченом корпусе, на золотой же цепочке. С крышкою резной, на которой рунами старыми наказ выгравирован. И по-за наказом этим – Арн сам говаривал – прибор тот сломаться не мог. Как и ослушаться хозяина. Еще на земле упомянул моряк, будто отдал за него пять десятков алтынов. И тогда, верно, прибор тот ценен…

      Дар приглядывался к старику. И к вещице его предивной, о которой лишь слыхал среди степняков, что ходили к Южному Морю. Сказывали, там дальномеры были не диковинкой, но все больше – необходимостью, потому как помогали пройти сквозь песок пустыни белый, да воды дикие. А вот сам он все по звездам читал…

      Старый Арн снова достал дальномер, и лицо его осунулось, посерело враз. А взгляд снова прошелся по тихой морской глади, что плескалась за бортом судна. Он оставил штурвал, приказав моряку молодому встать за него, и направился к Дару.

      – Море беснуется, – коротко сказал старик. – Видишь?

      Он протянул золоченый корпус дальномера к самым глазам степняка, и тот увидел, как стрелка на нем снует из стороны в сторону, теряя ориентир. Вот только Дар не был обучен читать по прибору такому, оттого и не разумел, что деется.

      – Уже с полгодины так, – пояснил Арн. – А вот море покойно, тихо. И, знать, не оно заставляет вещицу бунтовать. Дурно это, дурно. Нужно быть на чеку.

      – Чего ждать?

      Арн глянул на Дара с тревогой:

      – В селеньях прибрежных, что у самой кромки воды стоят, ходят байки о том, что и море само – живо. И тварей в нем всяких хватает. Не верю я в те россказни, а все ж…

      – Что? – Дар обвел взглядом простор, что раскрывался за бортом. Тишь да гладь. И небо, что