Курьёзы Комбинатора в тонких намёках на толстые обстоятельства. Юрий Леонидович Романов

на приближение горизонта лучшей жизни. «Кепка» нагнулась, старалась пристроить свой заслуженный портфель у витрины кафе, который не «слушался» и сваливался набок.

      Наконец, пристроив портфель, господин достал из него бутылку кефира с сайкой. Затем, не теряя времени, притулившись к стеклу витрины, приступил к трапезе закрыв глаза, видимо, чтоб заодно и подремать, считая, что время – деньги, которых, судя по его виду, у него уже не осталось.

      Через некоторое время к нему подошёл человек тоже с заслуженным саквояжем.

      – Вы товарищ Оболдуев?

      – Ну я, – не открывая глаз и не беря перерыв на пережёвывание пищи, сознался Оболдуев.

      – Тогда я к вам по программе – одновременной игры с Магом и целителями, – произнёс пароль подошедший.

      – Пристраивайся с права от меня, но не загораживая дверь, – не поднимая век, изрёк Оболдуев.

      Оболдуев Давид Утопич по натуре был анархистом. Он ненавидел власть Советов точно также как ненавидел и власть капитала, но любил власть денег. Вообще он презирал любую власть, но стремился к ней всеми фибрами своей анархической души. Давид Утопич часто с умилением вспоминал приятные эпизоды из своей жизни, когда трудился в колбасном секторе «Елисеевского», где позади него, как буревестник, гордо реял вымпел «Победителю соцсоревнования». Правда сладкие воспоминанья омрачала тень таксопарка, где когда-то трудился, но в силу своей внутренней убеждённости нарушал закон, регулярно завышая стоимость проезда. Приработком он ни с кем не делился, кладя разницу в карман, и в конце концов созрел для посещения тюрьмы, где на воротах значилось: «Не грусти входящий».

      Оболдуев всё же считал себя честным человеком, так как честно «от звонка до звонка» отсидел положенный срок. Но руководство таксопарков, куда он после честной отсидки обращался, его мнения не разделяли. «Проверять» же карманы пешеходов скрытно он не умел, а другой профессией бог не наградил. Встал вопрос: «Куда пойти? Куды податься?» …

      При нём оставалась, наглость анархиста, тяга к обсчёту и обвесу, а также дар детства – заводить нужные знакомства, но судьба долго испытывала его на прочность. Наконец, когда он уже было потерял надежду устроиться на работу, ему крупно повезло. Как говорят в народе – «нет худа без добра». И добро пришло в пивную, где Оболдуев неожиданно повстречал сокамерника из заведения «Не грусти входящий», – бывшего директора столичного мясокомбината, члена тайного обществ «Ты мне, я – тебе».

      В конце концов, члены этого общества, устроили его в колбасный сектор «Елисеевского» продавцом. Слово «сектор» он не переваривал, но согласился, так как любил колбасу…

      В стране был серьёзный дефицит всего, а посему ему, с начальным образованием, через некоторое время под «ветер перемен» удалось, за «докторскую колбасу», сначала купить «Аттестат зрелости» и «Диплом» о высшем, а затем, за «Краковскую», прикупить «Кандидатскую». С ветром «перемен» такие липовые корочки можно купить в любом переходе. Да