Нью-Йорк. Эдвард Резерфорд

нет. Он знал кое-какие уголки, пользовавшиеся дурной славой, но до сих пор избегал их. Он заглянул к знакомому матросу, надеясь найти ночлег, но тот уехал из города, ибо времена были скверные. Другой приятель, такой же вольный чернокожий, как он сам, угодил за решетку. По пути же к знакомому канатчику, минуя Веси-стрит, он совершил ужасную ошибку.

      Он сразу заметил дымящую трубу. Она принадлежала дому, что находился через несколько дверей. Даже в сумерках он различил густой черный дым, хотя не заметил пламени. Надо бы проследить, подумал он, но решил не вмешиваться и продолжил путь – тут-то из-за угла и вывернула пара дозорных.

      Они тоже увидели дым. И чернокожего. И уставились на него. Пристально и сурово.

      А он ударился в панику.

      Он знал, о чем они подумали. Никак это чернокожий поджигатель? Он, разумеется, мог остаться на месте и заявить о своей невиновности. Но вот поверят ли ему? Так или иначе, его еще и разыскивал капитан корабля, и Гудзону не улыбалось предстать перед властями. Выход был только один. Он бросился наутек. Скорее за угол, в проулок, потом через стену, затем в другой проулок – и он оторвался.

      Пройдя половину Ферри-стрит, Гудзон понадеялся, что очутился в безопасности, но позади вдруг послышался топот ног, и он, обернувшись, увидел двоих дозорных.

      На миг он растерялся. Бежать? Возможно, он и скроется, но если нет, то бегство подтвердит его вину. Поймут ли они в темноте, что он тот самый чернокожий? Наверное, нет. Но им, быть может, все равно. Он заколебался и был готов снова задать стрекача, когда увидел еще одного человека, который шел к нему с другого конца улицы. Это был ладный здоровяк с тростью, увенчанной серебряным набалдашником. Небось поймает, если он бросится бежать, а дозорные устроят погоню! Осталось стоять на месте со всем возможным достоинством.

      Дозорные подбежали к нему. Хотя он не тронулся с места, один схватил его за шиворот.

      – Попался! – встряхнул. – Мы тебя видели!

      – Что вы видели?

      – Там, на Веси-стрит. Ты поджигал…

      – Чего?.. Да не было меня на Веси-стрит!

      – Не гавкай, ниггер. Пойдешь в кутузку.

      Тут приблизился человек с тростью.

      – В чем дело? – спросил он.

      – Мы видели, как этот мелкий ниггер поджигал дом на Веси-стрит, – сказал один из дозорных. – Верно, Герман?

      – Мог, – ответил второй.

      Но Гудзон заметил в нем некоторую неуверенность.

      – Это не я! – возразил Гудзон. – Меня даже не было в той части города…

      – А когда это случилось? – осведомился незнакомец.

      – Минут десять назад, да, Джек? – сказал Герман.

      – По ниггеру тюрьма плачет, – ответил Джек.

      – Не по этому, – хладнокровно произнес незнакомец. – Потому что я только пять минут как отправил его с поручением, а до того он был со мной. – Он посмотрел Гудзону в глаза и вновь повернулся к дозорным. – Меня зовут Джон Мастер. Дирк Мастер – мой отец. А этот раб принадлежит мне.

      – Да неужели? –