Нью-Йорк. Эдвард Резерфорд

показал на конюшню, где был его конь. Фермер взвел курок. Том сделал шаг. Фермер прицелился. Неужто старый голландец и правда его прикончит? Вокруг на многие мили не было жилья. Исчезни он – кто хватится? Том нехотя повернул к тропе и пошел в сторону леса.

      Но, скрывшись из виду, он остановился, чуть выждал и крадучись вернулся к ферме. Все было тихо. Что бы ни произошло между фермером и Аннети, это никак не проявилось. Обогнув дом, Том подкрался к стойлу.

      Грохот заставил его подскочить. Пуля прошла над головой и ударилась в дверь конюшни. Том обернулся и увидел старого фермера. Тот стоял на пороге и перезаряжал ружье.

      Том заозирался в поисках выхода. Он припустил к реке, добежал до пристани с лодкой. Отвязать последнюю было секундным делом. Слава богу, в лодке было весло. Но едва он забрался внутрь, как прогремел очередной выстрел, и всплеск показал, что старик промахнулся всего на пару футов. Схватив весло, Том оттолкнулся и начал бешено грести. Он не остановился и даже не оглянулся, пока не удалился на четверть мили. После этого поплыл по течению и причалил к берегу, когда оно переменилось.

      На привале до Тома дошло, что он так и не понял, была ли Аннети женой старика, дочерью или находилась с ним в каких-то совсем иных отношениях. Он знал одно: у фермера остался его конь, который стоил намного дороже лодки.

      Эта мысль расстроила Тома.

      Ван Дейк оставил Тома в покое, и тот доел молча. Но чуть погодя спросил, видел ли тот в Бостоне английский флот. На миг Том замялся, но после признал, что видел.

      – И чем этот флот занимается? – не отставал ван Дейк.

      Молодой человек снова помедлил, затем пожал плечами:

      – Какими-то бостонскими делами, когда я уезжал.

      Он взял кукурузную лепешку и какое-то время жевал, глядя в землю, но у ван Дейка осталось впечатление, что парень знает больше, чем говорит. Индейцы спросили, хороший ли человек этот незнакомец.

      – Не знаю, – ответил он по-алгонкински. – Присматривайте за ним.

      Индейцы стали настаивать, чтобы ван Дейк вернулся на исходе лета, когда начнется охотничий сезон. Ван Дейк уже охотился с ними. Большая охота была развлечением, но развлечением жестоким. Выследив оленя, участники выстраивались в огромную дугу – чем больше народа, тем лучше – и шли через лес, загоняя зверя к реке. Очутившись в воде, олени не могли бежать быстро, и убивать их было легко. Алгонкинам жилось хорошо, пока оставались олени. Ван Дейк пообещал явиться. Какое-то время он продолжал поддерживать веселую беседу.

      Было видно, что его откровенная дружба с индейцами заинтриговала молодого англичанина, так как потом тот спросил, всегда ли голландцы приятельствуют с туземцами.

      – А вы, англичане, не потрудились изучить индейские обычаи?

      Молодой человек помотал головой:

      – Бостонцы желают лишь одного – избавиться от своих индейцев. Это не трудно. Им нужно только одно.

      – И что же?

      – Вампумы, – криво улыбнулся тот. – Бостонцы заставляют индейцев платить